Лайла бросила последний взгляд на себя в зеркало, когда Бетси застегнула нитку жемчуга у нее на шее, и поняла, что готова.
– Ох, Бетси, – сказала она, стараясь унять биение сердца. – Кажется, я… я нервничаю.
– Со всеми нами это когда-нибудь случается, мисс Лайла. Просто с вами это произошло чуть позже, чем с другими.
– Наверное, ты права. Что ж, надо идти. – Сделав глубокий вдох и дивясь тому трепетному ощущению предвкушения, которое редко испытывала, так как была человеком невозмутимым, она спустилась вниз.
Глава 4
Лайла все еще чувствовала нелепую нервозность, проходя по узкому коридору к расположенной в стороне комнате, которую дедушка Джордж использовал в качестве своего кабинета. Дверь была закрыта. Она на мгновение приостановилась, затем тихо постучала и стала ждать. Не услышав ответа, открыла дверь и вошла. На миг ей показалось, что его нет. Разочарование поразило ее, как удар. Глаза обежали освещенную свечой комнату с расставленными вдоль стен книжными шкафами и письменным столом с обтянутой кожей столешницей. На столе стояли остатки еды, но Джослина Сан-Пьетро нигде не было видно. Затем она увидела его, когда он поднялся из глубокою кожаного кресла, и облегчение окатило ее теплой волной.
– Я не думал, что женщина может выглядеть прелестнее, чем вы выглядели раньше. Вижу, что я ошибался. – Он медленно улыбнулся ей. Лайла улыбнулась в ответ, чувствуя, как искры волшебства вновь вспыхнули в воздухе между ними. Ей это не почудилось, но это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Влечение между ними было настолько сильным, что притягивало ее к нему с какой-то магнетической, волшебной силой.
– Вы мастер на комплименты, мистер Сан-Пьетро. Я начинаю думать, что у вас в этом деле очень большая практика. – Она держалась за ручку открытой двери, подавляя желание пойти к нему. Его улыбка сделалась шире. На нем уже не было дорожной куртки. Черный сюртук облегал широкие плечи и повторял линии тела до узкой талии. Под бриджами угадывались стройные бедра, плоский живот и длинные мускулистые ноги. Лайла поймала себя на том, что разглядывает его самым неподобающим образом. Румянец залил ей щеки, и взгляд резко метнулся к глазам, надеясь, что ее лицо не выдает смущения, которое она испытывала.
– Неужели вы обвиняете меня в легкомысленном флирте, мисс Реми? – Шутливая беседа была вся на поверхности. Подлинный разговор был безмолвным и велся глазами.
– Боюсь, что так и есть. – Ее дыхание было чуть запыхавшимся, несмотря на все старания.
Он покачал головой и пошел к ней, гибкий, словно индеец.
– Я никогда не флиртую. Для этого я слишком прямолинеен. Если я вижу что-то, чего хочу, то делаю все возможное, чтобы это получить.
Он остановился очень близко от нее и стоял, глядя в ее лицо. Лайла почувствовала, как участился ее пульс от явного намека: он увидел ее, захотел и сделает все возможное, чтобы заполучить. Она вскинула глаза на это смуглое красивое лицо, склонившееся к ней, и с трудом подавила порыв качнуться к нему. Он был высоким и сильным, и ее потрясло внезапное острое желание оказаться в его объятиях.
– Нам… следует присоединиться к остальным. Моя бабушка будет недоумевать, где я. – Это желание быть в объятиях мужчины приводило ее в смятение. Она определенно никогда ничего подобного не испытывала. Предполагается, что леди невосприимчивы к этому. Находиться наедине с ним казалось пьянящим, а быть опьяненной им могло оказаться опасным.
– Возможно, нам лучше пока не присоединяться к остальным.
– О, но я не могу.
– Почему?
– Это… это было бы неприлично. Кроме того…
– Мне надо быть на корабле, который уходит из вашингтонской гавани послезавтра на рассвете. Я бы хотел узнать вас поближе, а если мы будем в окружении десятков людей, я не смогу этого сделать. Я знаю, вашим родственникам не понравится, что вы будете наедине с мужчиной, которого едва знаете, но могу вас заверить, что у вас нет причин меня бояться. Каким бы я ни был, но я джентльмен – и обещаю остаться им с вами.
– Я это знаю, – ответила она, удивленная, ибо так оно и было. Ей даже не приходило в голову его бояться. Он был безумно привлекателен с этими его хищными глазами и ослепительной улыбкой, но она с самого начала почувствовала, что он никогда ее не обидит. Как он сказал, он джентльмен.
– Ну, так как?
Она заколебалась. Идея провести остаток вечера наедине с ним кружила голову. Ее двоюродная бабка будет брюзжать до бесконечности; собравшиеся гости будут сплетничать целую вечность. Но внезапно она поняла, что ей все равно. Она одарила его легкой улыбкой.
– Полагаю, я могла бы показать вам розарий.
– Я всегда питал огромный интерес к садоводству.
– Ну хорошо. – Она снова ему улыбнулась, вдруг почувствовав себя легко и беззаботно. Она покажет ему розарий, а если кому-то это не понравится, черт с ними со всеми. Единственный раз в жизни она собирается сделать то, что хочет сделать, прилично это или нет.
– Как случилось, что вы живете здесь, в Боксхилле, со своими двоюродными дедушкой и бабушкой? Ваши родители тоже живут здесь?
– Ш-ш-ш! – Улыбаясь, она предостерегающе приложила палец к губам. Они шли по заднему коридору, Лайла впереди. Звуки танцев и смеха из передних комнат были слегка приглушенными, но достаточно отчетливыми, чтобы не возникло никаких сомнений в том, что вечеринка Аманды Бартон в честь Лайлы все еще продолжается. Лайла чувствовала себя виноватой, словно ребенок, удирающий из классной комнаты. Это ощущение запретной свободы было восхитительным. Еще никогда в жизни она даже не представляла, что может быть такой живой, такой счастливой, даже смелой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103