— Не смейте этого делать!
— Тише. Доверьтесь мне.
Без особого усилия он закружился с ней в неведомом танце. Она вынуждена была схватить его за шею и уткнулась головой в его плечо. У нее было ощущение, что она попала в циклон. Наконец он замедлил движение и остановился. Она подняла голову и увидела, что он улыбался. Она сердито посмотрела на него и стукнула его кулаком.
— Сейчас, сейчас, мисс Эллиот, сейчас я начну вращение опять.
— Поставьте меня обратно.
— У вас щеки горят, — сказал он, оглядывая ее и остановив взгляд на губах. — Интересно, сильно ли бьется ваше сердце?
— Поставьте меня. Вы… вы…
Он опустил руку, которой поддерживал ее, и она чуть не упала, стукнув коньками об лед. И в этот же момент он притянул ее к себе. Пока она пыталась восстановить равновесие, он приложил свою руку к ее сердцу.
— Я не могу почувствовать, как оно бьется, — сказал он.
И он залез к ней под мантию. Лайза завизжала было, но тут же осеклась, вспомнив, что недалеко Эммилайн. Он дотронулся рукой до ее груди, а другой держал ее руки, пока она что-то возражала ему и пыталась вырваться.
Ей все же удалось вывернуться из его рук, и она быстро отъехала от него. Он помчался за ней. Его шаги были длиннее, чем ее. Она все оборачивалась, убегая от него. Вдруг она сообразила, что надо сделать. Она стала бегать, меняя направление, все время дезориентируя его, резко поворачиваясь и петляя. Вдруг она сломя голову понеслась ему навстречу и, подъехав совсем близко, резко затормозила перед самым его носом и в то же мгновение повернула в другую сторону. От такого резкого движения лезвия коньков пропахали лед, и фонтан льдинок разлетелся в стороны, попав в лицо виконту.
У него перехватило дыхание от такой неожиданности; льдинки посыпались на него, как артиллерийские снаряды, попали в голову, плечи, лицо…
Она засмеялась и закричала:
— Смотрите не задохнитесь!
И как нарочно, растерявшись, он вдохнул, несколько льдинок попали в рот, он закашлялся, поперхнулся, затем затряс головой… Она в это время ездила вокруг него. Закрыв лицо руками, она хихикала, глядя на ошеломленного Джослина. Он нахмурился, пока стряхивал с пальто, волос и лица льдинки и снег. Частицы снега остались на плечах, на бровях и даже на носу.
Она подъехала к нему и сняв льдинку с его носа, сказала:
— Вы пропустили вот это.
— Черт побери! — сказал он со злостью и рукой в перчатке провел по своему лицу.
— И еще на плечах, — добавила Лайза.
— Вы думаете, я не знаю этого, — ответил он и запахнул полы пальто, так и не стряхнув весь лед с плеч.
Лайза уже не смеялась, видя, что он по-настоящему обиделся. Она не думала, что он может так краснеть от досады. Он также не подозревал, что сейчас он напоминает ей мальчика, который пытался обратить на себя внимание девчонки, дернув ее за косу, но она лишь стукнула его в ответ, не обратив на него внимания. Он все отряхивался ото льда, и Лайза уже испытывала угрызения совести, но все еще посмеивалась и чувствовала маленькое мстительное удовольствие.
Пока он приводил себя в порядок, она разглядывала его. Его волосы нависали над бровями. Он сильно хмурился, сжал губы, и они казались тонкими. У него была крупная нижняя челюсть, а на подбородке — небольшая впадинка.
Каждая в отдельности взятая черта его лица казалась привлекательной, а взятые вместе они создавали впечатление падшего ангела. Его нежные губы, поразительные глаза с их изумрудным блеском принадлежали чувственному, сладострастному человеку. Выражение его лица находилось в зависимости от менявшегося настроения. То он был ослепительным обольстителем, то неожиданно становился задумчивым и даже отрешенным и отдаленным от всего.
Отряхнувшись, он поднял воротник пальто и пристально посмотрел на нее своими зелеными глазами, которые, отражая искрящийся снег, были еще более привлекательными. Скрестив руки на груди и уже овладев собой, он сказал:
— Вы опасная маленькая штучка! Улыбнувшись ему, она ответила:
— Простите меня, милорд.
— Джослин. Мисс Лайза, зовите меня просто Джослин. После того как вы сыграли со мной такую шутку, что я чуть было не задохнулся и не заморозился, вы можете меня называть Джослин.
Он вздрагивал от холода, и она не могла скрыть улыбки:
— Так вам и надо.
Он прищурился и сердито посмотрел на нее.
— Вы сами виноваты, — сказала она. — Вы… Вы же сами схватили меня.
— Черт побери, теперь я вижу, что передо мной совсем другая женщина, чем я себе представлял.
Она уставилась на свои коньки и, понизив голос, произнесла:
— О, дорогой, дорогой! Ах, как я растерялась!
— Я не верю вам больше, Лайза, — произнес он, ошеломленный такой переменой в ней. — Нет, не представляю, как я мог думать, что вы такая кроткая, такая боязливая, какой вы сначала мне показались.
Говоря это, он незаметно приближался к ней. Она зазевалась, а когда спохватилась, он был совсем рядом. Она хотела убежать, но он поймал ее за руку и, закрутив ее, обнял. Схватив ее за пучок волос, он поднял ее голову и заставил посмотреть себе в глаза.
— Боже мой, ты разжигаешь во мне такую страсть, с которой я не в силах больше бороться. Лайза, милая, я никогда и не предполагал, что меня так может возбуждать общение с невинной, наивной девушкой.
— Милорд, вы забываетесь…
— Ну уж вы постарались, чтобы я не мог забыться! Мне сейчас так больно и так холодно… В этом ваша вина!
— Если вы замерзли, то вам следует вернуться домой.
Насупившись, он сказал:
— Замерз?
А затем, усмехнувшись, он взялся рукой за ее бедра и стал притягивать к себе и прижимать ее:
— Какая же ты милая и наивная! Я не имел в виду, что мне холодно в прямом смысле слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101