То, что должно было сейчас произойти между ними, вдруг показалось ей невозможным. Впрочем, это могло объясняться отсутствием опыта. Хотя благодаря тете Селесте кое-какие познания в этой области она все-таки получила.
Тем временем исследования Кайлы стали более смелыми, а движения ее руки — более энергичными. И в этот момент Кайла почувствовала, как пальцы Брета накрыли ее руку. Послышался его хриплый шепот:
— Господи… не так быстро… Иначе все кончится, не успев начаться. — И Брет снова набросился на нее с поцелуями, которые на сей раз были еще более страстными и почти грубыми.
Его возбуждение было очевидно, и теперь он ласкал и целовал Кайлу, чтобы пробудить дремлющую в ней чувственность. Постепенно страхи отступили, и она стала отвечать на его неистовые ласки. Он целовал ее в губы до тех пор, пока она не приоткрыла их, после чего его язык вторгся в ее рот.
Продолжая целовать, Брет принялся ласкать ее груди и дразнить соски, и Кайла тихонько застонала. Брет опустился ниже и осыпал поцелуями ее шею и груди, затем взял губами сосок и стал нежно сжимать. Он лежал рядом, прикасаясь телом к ее бедрам, и она чувствовала, как к ней прижимается его возбужденная плоть, отчего ей было несколько не по себе.
С одной стороны, Кайла сознавала, что хочет, чтобы он продолжал свои ласки, потому что теперь ей уже нечего было терять. В то же время она отдавала себе отчет, что это не улучшит ее положение. Не станет ли она всего лишь еще одной покоренной женщиной, ночной бабочкой, как он ее назвал? Своего рода хорошо оплачиваемой проституткой, которую можно назвать более красивым именем — куртизанка или fille de joie. Она будет иметь деньги, но лишится всего остального, что ей безмерно дорого, — гордости, доброго имени, заветной мечты. Стоит ли всем этим жертвовать? Ах, но каким образом она может его остановить?
Все произошло так быстро! И все пошло не так, начиная с того момента, как он увидел ее с Харгривсом.
Сейчас, словно забыв о том, что еще недавно проявлял грубость, он был с ней деликатен и терпелив. Его руки разливали сладостные ощущения по всему ее телу. И внезапно Кайла осознала, что хочет, чтобы он бесконечно ласкал ее вот так. В ней как бы вспыхнуло давно дремавшее пламя, да притом с такой силой, что способно было сжечь все, что окажется на пути. Кайла приглушенно застонала, и это был стон, выражающий одновременно и капитуляцию, и протест. Ее руки блуждали по телу Брета, касаясь спины, живота, затылка, то притягивая, то отталкивая его. Тогда Брет поднял ее руки над головой и прижал к подушке.
— Брет… — Ее голос показался странным даже ей самой — нечто среднее между стоном и хныканьем. — Мне нужно что-то сказать.
— Потом. — Он крепко поцеловал ее, затем поднял голову. Лицо его было в тени, только глаза поблескивали в темноте. Глядя ей в глаза, он стал демонстративно раскачивать ей груди, затем его рука опустилась вниз и принялась играть с волосами между ног. Кайла затрепетала. Брет тихонько засмеялся и ткнулся лицом ей в шею.
Беспрестанно целуя ее глаза, нос, рот, груди, он довел Кайлу до горячечного состояния, и она почувствовала нарастающий, пульсирующий жар между ног. Кайла извивалась под навалившимся на нее телом, стонала и вскрикивала, когда его рука легла ей между ног и стала гладить и теребить нежные влажные складки. Затем она почувствовала непривычную напряженность и подумала, что если это ноющее ощущение не пройдет, то она взорвется.
Что-то бормоча у Кайлы над ухом, Брет продолжал ласкать пухлые складки, и девушка вдруг почувствовала, что мир куда-то уплывает и что не существует больше ничего, кроме неведомого безумного желания. И внезапно наступила минута сладостного, жгучего освобождения, экстаза, подобного которому она никогда не испытывала.
Брет удерживал ее, пока она содрогалась, уткнувшись лицом ему в плечи и шею и вдыхая аромат пряно пахнущей кожи. Наконец она замерла, испытывая необыкновенную легкость и покой.
А через некоторое время Брет снова начал ее целовать, затем лег на нее. Все еще продолжая пребывать в состоянии неги и блаженства, Кайла не воспротивилась, когда тугая плоть оказалась между ее бедер и раздвинула их. Казалось, все это происходит с ней во сне.
Однако мало-помалу она стала приходить в себя. Брет мощным толчком вошел в нее, и Кайла вдруг ощутила резкую боль. Напрягшись, она собралась было его оттолкнуть, но он крепко держал ее руки над головой. Готовый вырваться вскрик застрял в горле девушки, она выгнулась дугой, что лишь помогло Брету проникнуть в нее еще глубже.
Кайла сделала попытку сдвинуть бедра, но было уже слишком поздно. Она лишь плотнее сжала его плоть внутри себя. Брет поднял голову, и в полумраке Кайла увидела, что он изучающе смотрит на нее. Она закрыла глаза, внезапно почувствовав досаду. Ощущение блаженства пропало, и сейчас Кайла в полной мере осознала суровую реальность — его плоть проникла в нее, и уже ничего нельзя изменить.
— Девственница, — низким густым голосом удивленно произнес Брет. — Боже мой, я никак не мог этого предположить.
«Ну конечно, разве он мог поверить в невинность дочери Фаустины», — с горечью подумала Кайла. К тому же она сама помогла ему составить невыгодное мнение о себе, хотя у нее была единственная цель — восстановить доброе имя матери. Какой дурочкой она была!
Кайла открыла глаза и встретила удивленный взгляд.
— Я пыталась сказать об этом, но вы не стали слушать.
Не спуская с нее потемневших глаз, Брет сказал:
— Возможно, что пыталась. Надо было все же сказать, и я был бы поделикатнее с тобой.
Впрочем, это открытие не вызвало у него большого беспокойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94