Затем лицо его исказилось.
— Ну-ну, Уолвертон, я вижу, вы окончательно превратились в варвара. Какого черта вы влезаете в чужой разговор? Смею думать, что Камберленд будет весьма сердит на вас, ваша светлость!
— В самом деле, — вступил в разговор Камберленд, хотя напряженный взгляд выдавал его неуверенность. — В чем дело, Уолвертон?
Брет ткнул дулом пистолета в бумаги, которые держал в руках Камберленд.
— Полагаю, вы отлично понимаете, в чем дело. У вас в руках краденые бумаги. Если вы купили их у графа, это означает, что вас обманули, поскольку они мои.
— Краденые? — Камберленд покачал головой. — Вовсе нет, сэр. Как вы смеете обвинять меня в воровстве?
— Вы не так меня поняли. Обвинение относится к Нортуику. Однако вы знаете, ваша светлость, что документы, которые вы держите, по закону принадлежат мне, а не графу. Разразится большой скандал, если это будет предано гласности.
Камберленд нахмурился и посмотрел на графа:
— Ведь эти бумаги ваши, Брейкфилд, не так ли?
— Как вы видите, ваша светлость, на них есть свидетельство Колби Бэннинга о передаче мне права владения рудником в Америке. Мы владели им совместно. Понадобилось некоторое время, чтобы найти эти документы, но теперь они наконец-то в моих руках. — Встретив ледяной взгляд Брета, он пожал плечами: — Очень жаль, что вы не знали об этом, Уолвертон, но это расплата за вашу небрежность.
— Вы бессовестный лжец! — Брет шагнул вперед и, не опуская нацеленного в грудь Нортуика пистолета, протянул другую руку к бумагам. Поколебавшись лишь мгновение, Камберленд отдал ему документы. Врет стал их просматривать и обнаружил внизу подпись отца. А сверху было прикреплено дополнительное распоряжение к завещанию, в котором значилось, что рудник Санта-Мария передается Карлтону Брейкфилду, виконту Эрби и будущему графу Нортуикскому. Под текстом стояли дата двадцатилетней давности и подпись отца. Брет поднял глаза и увидел торжествующую улыбку графа.
— Это фальшивка, Нортуик! Мой отец никогда не оставил бы рудник вам!
— Дорогой Уолвертон, как бы это вас ни шокировало, все именно так и есть.
— Если все по закону, то какого черта вы делаете из этого секрет? Почему в таком случае вы выкрали документы? Нет, я ни на минуту в это не поверю! И вы не должны верить, ваша светлость. — Брет повернулся к Камберленду и безжалостно добавил: — Я весьма сомневаюсь, что у вас есть деньги для покупки серебряного рудника. Всем хорошо известно, что вы по уши в долгах.
— Ага, значит, вы думаете, что настоящим покупателем будет мой брат? — скривил рот Камберленд и прищурил свой единственный глаз. — Не сомневаюсь, что именно по этой причине вы устроили так, чтобы он был… скажем так, занят в этот вечер. Очень предусмотрительно с вашей стороны! Но вы ошибаетесь, Уолвертон! Джордж не имеет понятия об этом, иначе он стал бы планировать, как потратить эти деньги на мрамор или на какие-нибудь безобразные сооружения, к которым он так тяготеет! Не собираюсь я делиться доходами и с правительством, черт бы его побрал! Это мое личное дело, только мое! И не забывайте, сэр, с кем вы имеете дело! Мой отец пока еще король, и меня пока еще если не уважают, то побаиваются.
— Не сомневаюсь в этом, но даже сам король не может воровать и оставаться при этом безнаказанным. Вы отдаете себе отчет, ваша светлость, с каким человеком связались? Как, по-вашему, отнесутся к вам король и парламент, если узнают, что к другим вашим грехам добавился еще один: вы водите компанию с развратником, с человеком, который совращает детей?
Камберленд растерянно переступил с ноги на ногу и повернулся к Нортуику. Граф напустился на Брета:
— Боже мой, да вы сошли с ума! Или вы хотите получить подтверждение, что ваша нынешняя любовница когда-то принадлежала мне? Это не моя вина, дорогой мальчик. Ее мать отправила дочь ко мне, и что мне оставалось, кроме как дать пристанище бедному ребенку?
Кенуорт выступил на свет из-за спины Уотли.
— Найдутся люди, которые с вами не согласятся, милорд, — негромко произнес Бэрри, и Нортуик вздрогнул, узнав Кенуорта. — Я знаю не понаслышке, что вы развращаете маленьких девочек, которых покупаете в Ковент-гардене. Вы не можете отрицать то, что я видел сам. И даже если вы станете отрицать, разразится такой грандиозный скандал, который опозорит и погубит вас.
Камберленд попытался что-то сказать, однако Брет, шагнув в полосу света, который отбрасывала висящая на столе лампа, перебил его:
— Я намерен обратиться в магистрат с весьма серьезными обвинениями против вас, Нортуик, и никакие связи с Камберлендом вас не спасут.
— Черт побери, Уолвертон! Вы ничего не сможете доказать! Все это слухи и сплетни! Мое слово будет противостоять слову невоспитанного грубияна из колонии, который даже и англичанином не является. А вы, Кенуорт, глупый несмышленый щенок, ну что вы можете сказать? Что вы были свидетелем развратных действий, но не сообщили об этом? Как это будет выглядеть? И кто поверит слову молокососа, который известен тем, что проигрывает собственное жалованье? — Нортуик противно засмеялся. — Боюсь, джентльмены, что вы состряпали глупые истории, которые не смогут убедить судей. А когда узнают о том, что я владею рудниками в Америке, и вовсе поймут, что вы хотите дискредитировать меня, чтобы установить контроль над Санта-Марией. Да вам никто не поверит!
Взбешенный Брет услышал, как Бэрри что-то вполголоса сказал, отчего Камберленд нахмурился. Он повернулся к герцогу:
— Вы не боитесь риска, ваша светлость? Мне терять нечего, потому что мне наплевать на то, что подумают люди. И отчитываться мне не перед кем, кроме как перед самим собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94