Больше ничего не было сказано, но у Кайлы возникло сомнение в том, что Рауль Ренардо так хорошо знаком с семьей Дюфуров, как он пытался это представить. Впрочем, какое это имеет значение? Вряд ли она увидит его когда-нибудь еще. Друзья по путешествиям забываются очень скоро.
Глава 22
Легкий бриз шелестел в кипарисах, донося запах болота до людей, находящихся в пироге. Под кипарисами было тенисто и спокойно. Крючковатые корни выглядывали из воды и были похожи на шишковатые колени. Шест снова нырнул в воду. Маленькая лодка-плоскодонка скользила по поверхности воды, словно огромный водяной жук. Опускались сумерки, и линия горизонта становилась неразличимой.
Вдали, за рекой, поднимался город. Он сиял огнями и чем-то напоминал бриллиантовое ожерелье. В бухте покачивались мачты — целая армада кораблей стояла на подступах к Новому Орлеану.
Здесь, в устье канала, находился черный рынок по продаже контрабандных товаров. Шла оживленная торговля. Звучала музыка, повсюду жгли костры.
Годфри навалился на шест, и Брет повернул румпель, направляя пирогу к берегу. Перед этим один из владельцев рынка махнул им рукой, давая разрешение причалить к берегу.
— Мы каждый раз приплываем сюда под различным флагом, — прокомментировал Годфри. — Похоже, для этих бандитов подобные вещи не имеют никакого значения.
— Как и для меня. — Брет поднялся, расставив для равновесия ноги, выскочил из пироги на берег и быстро привязал суденышко к крюку. Громко квакали лягушки, жужжали москиты, и Брет отмахивался от них, ожидая Годфри. — От этих проклятых насекомых нет спасения даже зимой.
Годфри пожал плечами:
— Здесь слишком тепло. Один из моряков говорил, что причина такой необычно теплой погоды — извержение вулкана в Тихом океане. Пепел и пыль поднимаются в воздух и разносятся на много миль, так что даже солнца неделями не видно.
Брет ничего не ответил, а Годфри молча улыбнулся. Последние три месяца Брет ходил мрачный — с тех пор, как Кайла Ван Влит исчезла из Лондона. А на что он, интересно, рассчитывал? Что она будет ждать, пока ее продадут? Нет, насколько Годфри успел ее узнать, она не из таких. У нее есть гордость, и, несмотря на то что с ней произошло, она не позволит, чтобы Брет обращался с ней как деспот. Возможно, именно по этой причине Брет и не мог ее забыть и был зол, что она спутала его планы и поступила по-своему, а не так, как ей было сказано.
Конечно, любую попытку сказать ему об этом Брет встречал враждебно, устремляя на говорившего такой ледяной взгляд, от которого у иного человека могла застыть кровь в жилах. Но Годфри давно знал Брета, и его подобным взглядом не напугать. Годфри понимал, что его друг должен самостоятельно прийти к тому или иному решению.
Брет шагал впереди. Едва он сделал несколько шагов, как от группы людей у костра отделился мужчина и с широкой улыбкой проговорил:
— Ага, вы опять приехали в Луизиану, mon ami. Рад видеть вас и вашего грозного компаньона. Надолго на сей раз?
— Пока не улажу кое-какие дела, капитан, — также с улыбкой ответил Брет и кивнул, принимая протянутую ему бутылку. — Должно быть, карибский ром?
— Самый лучший. Или самый худший, зависит от того, как на это дело посмотреть. Подходите к костру, посидите, дым отгоняет этих назойливых насекомых. Мы тут скучали по вас. И по вашему товару. Вы все еще им торгуете?
— Если бы и торговал, я не стал бы вам говорить. Вы предлагаете слишком низкие цены при покупке и заламываете баснословно высокие при продаже.
— Мне больно слышать, что вы обо мне такого мнения! — Лафит приложил руку к груди, продолжая любезно улыбаться. Они подошли к сидящим у костра людям. Народ здесь был разношерстный — пираты, бродяги, сбежавшие рабы, разного рода авантюристы. В основном французы, испанцы, американцы, англичане, встречались также кубинцы.
Как всегда, разговор шел о торговле. Брат Жана Лафита Пьер сокрушенно заметил, что дела идут не так хорошо сейчас, когда Америка и Великобритания не воюют.
— Тогда, во время войны, мы делали большие деньги! Тогда люди приходили сюда косяками, чтобы купить контрабандный товар. А сейчас все эти таможни, пошлины — и мы не можем продать наши товары на французском рынке. — Он горестно пожал плечами. — Сейчас мы зависим от частных торговцев.
— Ты забыл про федеральных офицеров, которые закупают товары для армии, — заметил Брет, и Лафит ухмыльнулся.
— Иногда бывает, что корабль попадает в наши руки, и тогда, конечно, у нас появляются товары, в которых нуждается армия. Странно только, что это довольно часто случается.
Брет прижался спиной к поваленному дереву, вытянул ноги и засмеялся.
— Очень странно. На ваших людей смотрят как на героев англо-американской войны, разве не так? Вы пришли к генералу Джексону в Шалмет и спасли армию Соединенных Штатов от гибели.
— У американцев короткая память, когда дело касается благодарности, и долгая, когда встает вопрос о пиратстве. — Жан Лафит прокомментировал слова Брета и нахмурился. — На нас обиделся Чу. Он сборщик налогов в порту Нового Орлеана, и у нас с ним много хлопот.
— Насколько я понимаю, существует большая разница между пиратством и каперством, — вступил в разговор Годфри. — Во время войны все действия на море рассматриваются, как военные акции. Во время мира захват военных судов расценивается, как пиратство. Если вы нападаете только на те суда, которые вызывают гнев американского правительства, то для вас это безопасно.
— Ну это такая тоска, mon ami! — улыбнулся Лафит. — Иногда бывает такое сильное искушение! — Он приложился к горлышку бутылки, затем опустил ее, вытер рукой рот и уставился на Брета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94