Конечно, нельзя, чтобы деньги слишком занимали тебя. Но, я надеюсь, однажды ты поймешь, что давать доставляет такое же удовольствие, как и получать, а также научишься с радостью принимать подарки – не важно, большие или маленькие, лишь бы их делали с любовью. Скажи мне, Триста, – просительно добавила тетя Чэрити, – тебе это нравится или нет? Я понимаю, что очень трудно решать за других, – у каждого свой вкус. Но еще есть время кое-что изменить, если ты захочешь.
Мне хотелось зарыдать. Мне хотелось броситься в объятия тети и все ей рассказать, хотя нестерпима была мысль о том, что тогда с ее лица исчезнет счастливое выражение. Наверное, я только начинала взрослеть и понимать, что взрослые люди должны сдерживать свою боль и никогда ее не показывать.
– Я… я просто ничего такого не ожидала… ох, тетя Чэрити! Как ты только могла подумать, что я не… не… я просто не могу прийти в себя! Все как в сказке! Но я не заслужила такой…
– Ах, перестань! – отрезала тетя своим учительским (как любил говорить папа) тоном. – Давай все примерять – у нас мало времени что-то изменить, если понадобится.
– Как мне благодарить тебя и папу? Но знаешь, я ведь никогда не смогу прослыть красавицей. Я слишком… другая. Но я постараюсь не ударить лицом в грязь и обещаю, что буду вести себя как можно лучше.
Только через некоторое время, когда двух уставших служанок, помогавших мне одеваться и раздеваться, отпустили спать и тетя Чэрити сама расшнуровывала мне корсет из китового уса, я кое-что вспомнила. За всеми разговорами и во всей этой суматохе, когда приходилось примерять то одно, то другое, непрерывно вертясь и глядя в зеркало, я забыла спросить, что она имела в виду, говоря… Или мне почудилось, что она сказала, будто в двадцать один год я унаследую кучу денег? Может быть, она собирается оставить мне свои собственные деньги? Но она столько сделала и делает для меня, и большего я не могу принять!
Когда корсет был наконец снят, я испустила вздох облегчения:
– Слава Богу! Неужели настанет время, когда женщинам, чтобы следовать за модой, не нужно будет прибегать к шнуровке, китовому усу и проволочным клеткам и можно будет быть такими, какие они есть на самом деле? – Несколько секунд я колебалась, затем повернулась к тете и сказала как можно спокойнее: – Во всей этой суматохе я забыла у тебя кое-что спросить. Я хотела бы спросить об этом сейчас, если ты не слишком устала. Ты мне говорила о каком-то наследстве… По-моему, у меня нет никаких родственников, кроме… – Я не смогла выговорить имя моей матери, залившись вместо этого румянцем.
– Триста, дорогая! Твоя мать – это твоя мать, а ты – это ты. Не забывай об этом! Она такая, как есть, а ты можешь стать такой, какой захочешь. Понимаешь? Нельзя позволить прошлому тянуть тебя за собой. Ты меня слышишь?
В голосе тети Чэрити звучали непривычные, почти агрессивные нотки, которых я от нее никогда не слышала. Она схватила за плечи и встряхнула меня, но тут же опустила руки. Пытаясь обрести спокойствие, тетя с силой сплела пальцы и покачала головой.
– Ты в большей степени была мне матерью, чем она, – горячо сказала я. – А мой настоящий отец – папа, а вовсе не тот человек, чью фамилию я ношу, но которого не видела и не знаю. Вы – моя настоящая семья и единственные люди, для которых важно, что станет со мной и…
– Если мы обе начнем сейчас плакать, то ничего не успеем сделать! – язвительно сказала Чэрити, хотя она тоже едва удерживала слезы. – Поскольку здесь негде присесть, мы можем перейти в мою спальню. Там достаточно просторно и есть несколько удобных кресел, не занятых одеждой. Я ведь, к несчастью, и себе купила несколько новых платьев. Не могла удержаться от искушения: возможно, мне предстоит встретить людей, которых я знала в прежние дни, когда была в твоем возрасте и училась в Чарлстоне.
Глава 12
Я всегда знала и воспринимала как нечто само собой разумеещееся, что Виндхэмы происходят из Англии, а затем уже с Юга. Сама я родилась в Луизиане. Но до этой ночи я не представляла, какие сложные и почти кровосмесительные семейные связи могут соединять столь непохожих людей – особенно на Юге, где подобным вещам уделяется чрезвычайно большое внимание. До сих пор мне не приходило в голову искать свои корни. Сейчас тетя Чэрити очень обстоятельно поведала мне удивительную, почти неправдоподобную историю – я действительно наследница, более того, единственная прямая наследница совершенно незнакомой мне семьи отца.
– Но они совершенно не заботились обо мне, ни разу даже не поинтересовались, жива я или нет…
– Это очень старая и очень гордая семья, которая всегда больше заботилась о своей семейной чести, чем о своей плоти и крови. Они были очень рассержены, когда твой отец поступил вопреки их желанию и женился на твоей матери. Но в конце концов собственная гордость их и погубила. Мужчины из-за каких-то пустяков погибли на дуэлях, а женщины умерли незамужними, считая ниже своего достоинства выходить за неровню. Под конец остался лишь один старик – кажется, дядя твоего отца, – и так как ему хватило ума заставить всех поверить, что он немного со странностями, то его оставили в покое. Он никогда не был женат – как говорили, потому, что предпочитал… – Словно что-то вспомнив, тетя Чэрити осеклась и тут же поспешно продолжила: – Ну, это не имеет значения! Важно то, что он унаследовал все фамильное состояние – и оставил его тебе. Есть, правда, некоторые условия, которые ты должна выполнить. И конечно, ты принимаешь на себя определенную ответственность вместе с… ну, скажем, очень значительной суммой денег и другим имуществом, являющимся частью поместья Вильяреаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99