— Докажите!
— Ник и сам в этом признавался.
— Он признавался только в том, что ударил ее, — возразила я, глядя ему прямо в глаза.
— В таком случае как вы объясните пожар в конюшне?
Когда я снова попыталась обойти его, Тревор схватил меня за руку.
— Он ударил ее, а потом поджег конюшню, чтобы скрыть факт убийства.
Вырвав у него руку, я спросила:
— Если вы так уверены, что он убийца, почему не обратились к властям?
— Почему? — Тревор покачал головой, как бы сетуя на мою непонятливость. — Он мой брат. И какое бы чудовищное преступление он ни совершил, я не хочу, чтобы его повесили.
— Вы с Адриенной предпочли бы заключить его в лечебницу Септ-Мэри? Сэр, эта участь хуже смерти, — горячо сказала я. — Это означало бы при жизни попасть в ад…
— Лично я не хочу ничего подобного. Но, если дойдет до этого, я не сомневаюсь, что с ним там будут обращаться хорошо, учитывая его положение в обществе.
— Хорошо обращаться?! — Я отступила, не веря своим ушам. — В этих учреждениях с пациентами обращаются немногим лучше, чем с животными. Они сидят в клетках…
— Полагаю, только в самых серьезных случаях.
— Их бьют и морят голодом. Они подвергаются дурному обращению начальства и других пациентов. Они спят на каменному полу на кучах соломы. И, если им повезет, эту солому меняют раз в две недели, и только когда она начинает гнить от сырости и отбросов. Не говорите мне, сэр, что такая жизнь лучше смерти. Это не так, и я никому не позволю обречь Николаса на подобную участь, когда в этом нет необходимости.
Только теперь я поняла, что плачу. Стараясь скрыть свою слабость, я повернулась лицом к стене.
— Ариэль, — нежно взяв за плечи, Тревор повернул меня лицом к себе. — Простите, я не хотел вас расстроить. Возможно, я не сознавал, как вы привязаны к Нику. Он счастливый человек, и я ему завидую.
Прижимая к груди, он нежно меня баюкал, покачивая в своих объятиях.
— Уверен, что все будет хорошо. Конечно, я сделаю все от меня зависящее, чтобы Ник остался с нами, если вы этого хотите.
— Этого должны хотеть и вы с Адриенной, — сказала я многозначительно. Отстранившись, я смотрела теперь ему прямо в глаза. — Разве вы не хотите этого?
Его глаза удивленно расширились. Потом он рассмеялся.
— Странный вопрос. Конечно, если Ник поправится…
— Поправится, — заявила я. Тревор нахмурился.
— Вы говорите так уверенно.
— Я уверена.
— У вас есть прямая связь с Господом?
Он улыбался, но в его голосе слышался сарказм, от которого мне стало не по себе.
— Если это так, — продолжал Тревор более непринужденным тоном, — я попросил бы вас замолвить словечко и за меня.
Отвечая на его улыбку, я сказала:
— Если вы так же невиновны ни в чем, как мой муж, то можете быть спокойны за себя: войдете в райские врата, когда наступит ваш час.
Я двинулась на кухню, оставив его стоять в коридоре.
Матильда приветствовала меня, раскрыв мне объятия. Лицо ее сияло радостью. Буквально расплющив меня о свою могучую грудь, она воскликнула:
— Все случилось так, как я предсказывала! «Эта мисс особенная, — говорила я, — она принесет свет в этот старый мрачный дом. Попомните мои слова». Так оно и вышло!
Потом, будто внезапно осознав, что делает, Тилли отскочила от меня, смущенно хихикая.
— Святые угодники! Что это со мной? Она присела в реверансе:
— Я должна была спросить, ваша светлость, что вас привело в эту преисподнюю, пылающую жаром, когда вам следовало бы находиться с молодым мужем?
Опустившись на стул у огня, я ответила:
— Давай забудем об этикете, Тилли. Все, чего я хочу, это чашка чая и дружеская беседа.
— Тогда вы пришли куда следовало. Подать лепешек к чаю?
— Нет, спасибо. Я поем с милордом, то есть с мужем.
Обведя глазами кухню, я улыбнулась.
— Не могу в это поверить, Тилли. Думаю, что в любую минуту я вдруг проснусь и все окажется сном.
— Но ведь это правда, девочка. Ты счастлива?
— Да, счастлива.
Повернув голову, я следила за моей подругой, снующей по кухне, — она ставила на огонь чайник.
— Я и его сделаю счастливым.
— Знаю, что сделаешь, девочка. Ты уже это сделала.
— Разве?
— Да. Ведь ты не видела, каким он был до твоего приезда сюда.
— А какие у него были отношения с Джейн?
— Да у них не было никаких отношений, мэм. Право, не было. Они жили в противоположных концах дома. Насколько мне известно, они даже никогда не…
Она прикусила губу, но потом все-таки закончила:
— Ну, понимаете, что я хочу сказать — они даже не состояли в интимных отношениях.
— У Джейн были любовники?
Тилли нагревала заварочный чайник, держа его перевернутым над поднимающимся от кипятка паром.
Основательно нагрев его, она насыпала туда несколько ложек заварки. Потом осторожно долила кипятку в фарфоровый чайник и закрыла его крышкой.
— Ну? — нетерпеливо спросила я. — Так были у нее любовники?
Тилли снова отвернулась.
— Так вы сказали, что не хотите лепешек, мэм? Даже не знаю, что еще я могу предложить вам к чаю…
— Тилли!
Она прекратила сновать по кухне и повернулась ко мне.
— Зачем вам это, мэм? Вы ведь знаете, как я не люблю сплетни. Не мое дело их разносить. Предоставляю заниматься этим Полли, Кейт и прочим болтушкам. Но не скажу, что я их не слушаю. Мало что есть в этом доме такого, чего бы не знала Тилли, но…
— Я слышала, что они у нее были, — оборвала я ее разглагольствования. — А Николас знал о них?
— Его светлость знал или, по крайней мере, подозревал, что она тайком встречалась с кем-то.
Я слышала много болтовни об этом. Милорд требовал развода, но она не соглашалась его дать, вернее, соглашалась, но на одном условии.
— И что это было за условие?
— Она хотела стать полновластной хозяйкой Уолтхэмстоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103