Наконец он отпустил ее. Она отстранилась, но осталась стоять на коленях, не в силах подняться на внезапно ослабевшие ноги. Кожа головы у нее горела, а отпечатки его пальцев на шее ощущались как крошечные следы от уколов. Только теперь она почувствовала, что ее захлестывает волна гнева. Она вся задрожала от внезапного разочарования (неужели прошлой ночью ей могло показаться, что она испытывает что-либо, помимо чувства признательности к капризному аристократу?). В конце концов, ей удалось подняться на ноги, и она, не оглядываясь, пошла к двери.– Мисс Эштон! – крикнул он ей вслед, но она не остановилась. – Мария!Сжав кулаки, Мария резко обернулась, и ее волосы упали на одно плечо.– Я не давала вам разрешения называть меня по имени, ваша светлость. И не собиралась. Вы мне совсем не нравитесь, это уж точно. Все эти несколько недель я старалась не обращать внимания на слухи и сплетни по поводу вашего дурного характера, но теперь с сожалением вынуждена признать, что все это правда. Вы, без сомнения, заслужили печальную судьбу, которая вас ожидает.– О да, – добавила она звенящим и готовым сорваться голосом. – Забыла сказать вам: герцогиня привезла с собой врача по фамилии Эдкам, который твердо убежден, что единственным выходом из положения является сумасшедший дом. Я, конечно, пыталась переубедить их. Но теперь я не сомневаюсь, что после того, как они увидят вас и свидетельства вашего агрессивного поведения, то поторопятся исполнить свои намерения. В любом случае, к ночи вы уже покинете нас, и, я надеюсь, вы сгниете в этом презренном месте, как помойная крыса, потому что именно этого вы и заслуживаете.Она выскочила из комнаты прямо в толпу слуг, которые, вытянув шеи и вытаращив глаза, слушали ее оскорбительные слова. Они так взглянули на нее, как будто перед ними появилась сама смерть.Гертруда протиснулась между двумя застывшими с открытыми ртами слугами, и, прежде чем заговорить, целых полминуты смотрела на Марию округлившимися глазами.– И что нам теперь с ним делать, милая?– Я… мне это безразлично.В толпе слуг раздались вздохи и приглушенный шепот.– Боже, – воскликнула Гертруда, ломая руки. – Кажется, его светлость скоро нас покинет.– Вне всякого сомнения.– Какой стыд. С тех пор как вы приехали, ему стало заметно лучше. Сегодня утром леред завтраком он сказал, что все это только благодаря вам.Мария нахмурилась.– Лгать грешно, Гертруда…– Такими вещами не шутят, милочка. Он сказал: «Мисс Эштон, подобно весеннему воздуху и солнечному свету, ворвалась во тьму моего сознания».Мария нахмурилась сильнее. Плечи ее поникли.– Он улыбался, говоря это, – добавила Гертруда и фыркнула.Из-за угла показалась служанка. Она бежала по коридору, подхватив юбку. Ее нижнее белье ослепительно сверкало, а огромный живот подпрыгивал.– Ее светлость поднимается наверх, – объявила она взволнованным шепотом.Все посмотрели на Марию. Гертруда подвинулась ближе.– Если его все равно увезут, то, наверное, неважно, как выглядит его комната или он сам.– Если бы у нас было время…– Вы должны задержать ее, милая.– Кто возьмет на себя смелость остановить герцогиню Салтердон?– Думаю, кроме вас, некому.– Он опять будет сопротивляться.– Вряд ли, судя по выражению его лица в тот момент, когда вы сказали, что бабушка собирается увезти его. Он стал белым как мел.Мария постаралась сосредоточиться, сообразив, что позволила своим оскорбленным чувствам, гневу и разочарованию взять верх над разумом. Ведь она действительно заметила тень страха в его обычно безжизненных серых глазах. При воспоминании об этом ей стало плохо.– Да, – тихо сказала она. – Я попытаюсь задержать ее.Гертруда улыбнулась и хлопнула в ладоши. – За дело, девочки, и поторопитесь. Вперед выступила Молли.– Вы хотите, чтобы после этого я вернулась туда? – спросила она, показывая на свой заплывший глаз.– У тебя вид как после воскресного вечера, проведенного в таверне Билла и Беверс. Поторопись, пока я не подбила тебе второй глаз.Слуги, сжимая в руках метлы и корзины для мусора, как будто это были копья и щиты, направились в логово дракона. Мария закрыла глаза. Она со страхом ждала, что раздастся грохот, крики, и испуганные слуги выскочат обратно в коридор.Ничего этого не случилось.Она застыла, не в силах шевельнуться или вздохнуть. Щеки ее пылали от воспоминаний о минутах, проведенных в комнате Салтердона. Глупая, наивная и невежественная девчонка. Проведя два года у постели Пола и выслушивая его откровения, она должна была догадаться, что гнев и недоверие Салтердона вызваны совсем не его неспособностью ходить.Но почему именно сейчас это так взволновало его?– Мисс Эштон.Заморгав, она повернулась к герцогине.– Я хочу видеть внука.– Нет.– Прошу прощения?– Он… еще не готов.– Но вы сказали…– Осталось совсем немного… Думаю, Гертруда уже заканчивает…Герцогиня подошла ближе, так близко, что Мария увидела золотые искорки в глазах старухи – совсем как у ее внука. На девушку смотрели его глаза, доброта и человечность которых были скрыты за стальной завесой аристократизма.В этот момент дверь открылась, и из комнаты вышла Гертруда. Она посмотрела на Марию, а затем перевела взгляд на герцогиню.– Его светлость готов принять вас.– Неужели? – ответила герцогиня, приподняв бровь, искоса взглянула на Марию и презрительно скривила губы. Она подождала, пока Гертруда уступит ей дорогу, и вошла в комнату.Мария последовала за ней, держась на почтительном расстоянии. Она не решалась поднять глаза или вздохнуть, и держалась на ногах только потому, что Гертруда была рядом. Прошло довольно много времени, прежде чем она осмелилась взглянуть на Салтердона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84