— Сэр Исаак, вы прекрасно выглядите нынешним утром.
Он поднялся. На нем был дорогой камзол из синего бархата и тонкие шерстяные панталоны. Взглянув на нее, он слегка смутился и разрумянился. Сара замечала уже не раз, что с женщинами он держится, словно юнец — их общество явно было для него непривычным. Он сказал совершенно серьезно:
— Сударыня, вы льстите мне. Но яичница уже остывает. А нам за сегодняшний день необходимо многое успеть. У меня возникла новая теория касательно геометрического соотношения между внутренним и внешним кольцом. Не желаете выслушать ее?
Сара, конечно же, согласилась. И села за стол. По правде говоря, она мало что поняла из сказанного сэром Исааком. Однако она почитала себя за женщину здравомыслящую, каким бы немодным это ни казалось.
Право, ее утешал тот факт, что можно было по пальцам пересчитать мужчин, которые понимали бы прославленного ученого, физика, математика, лучше, чем она сама. Пусть они стали бы даже утверждать обратное. Истина же заключалась в том, что сэр Исаак существовал в своем особом мире размышлений, выходящем далеко за пределы привычного бытия. Время от времени он возвращался оттуда с блестящими догадками относительно природы вещей. Однако в остальном, казалось, его почти ничто не связывает с принятым и привычным укладом жизни.
Впрочем, Сара всегда чувствовала то же самое. Но в беседах с ним она, разумеется, никогда бы не договорилась до такого. Что касается ее отношений с сэром Исааком, то здесь она выступала в роли благородной леди безупречнейшей репутации, чье семейство испокон веков обитало в Эйвбери.
Она была независима в средствах и по своему характеру. И это весьма повлияло на привычку нечасто выходить из дома и крайне редко выбираться за пределы деревни. Она предпочитала свой сад, свои книги, не чуралась добрых дел. Замкнутый образ жизни и одиночество, казалось, устраивают ее больше всего. Это позволяло ей скрывать от окружающих сознание того, что, время от времени, она сходит с ума. Сэр Исаак, по всей видимости, совершенно не обращал на это никакого внимания. И впрямь, он почти ничего не замечал, кроме того, что Сара была ему полезной. Хотелось ей быть его помощницей или нет, его тоже мало интересовало. От жителей деревни он прослышал, что в этих краях Сара самый большой знаток причудливых древностей, которых вокруг Эйвбери бесконечное множество. Он тотчас же настоял на том, чтобы она сопровождала его. И не принимал в расчет никаких отговорок — ни головная боль, ни уныние, время от времени, охватывающее ее, ни другие планы, не могли остановить его. В конце концов, оказалось, что проще беспрекословно подчиняться ему. И надеяться, что рано или поздно, его любопытство иссякнет. И Сара подчинилась.
Правда, пока было непохоже, что его страсть к познанию когда-нибудь сойдет на нет. Каждое утро, на протяжении двух недель, они отправлялись — в дождь и вёдро, в холод и зной — осматривать каменные круги и курганы. Она уже показала ему все, что ей было известно. По крайней мере то, чем она могла поделиться с ним без опаски. Однако он по-прежнему оставался неугомонным.
Ну, например, на каком расстоянии точно отстоят друг от друга эти два сарсена? Как точно сориентирован по солнцу этот курган? А по луне? А по созвездиям? А как же быть с тем, что исчезло со временем? О скольком еще можно догадаться по останкам камней, по вмятинам в земле, по метам канувшего в лету мира, видимым лишь самому зоркому глазу?
Сара положила себе на тарелку кусочек копченой рыбы, сдвинула его на край и добавила яичницы. Сэр Исаак налил в чашки чай из серебряного чайничка.
— Если мои расчеты верны, — рассуждал он, — то здесь, по всей видимости, должны были находиться, по крайней мере, еще три глыбы. Я имею в виду поле того парня. Как его там? Того назойливого крикуна, который на днях пытался прогнать нас.
— Том Робинсон. Он нонконформист, и по его вере следует бичевать все то, что хотя бы слегка попахивает язычеством.
Сэр Исаак прищелкнул языком. Сам он принадлежал к Лону Англиканской церкви, ему еще ни разу не приходило в голову, что можно быть приверженцем иной веры. Он даже не сразу понял, что здесь и к чему.
— А я-то думал, что его интересует исключительно строительство.
— И это тоже, — ответила Сара со слабой улыбкой. От ее эксцентричного друга не ускользает даже самая малость. — Том Робинсон использует камни в качестве строительного материала. Или же строит именно там, где камни могли бы помешать ему. Ничего удивительного, что наше любопытство вызывает у него тревогу и беспокойство. Однажды он доверительно поведал мне, что ему необходимо выдерживать сроки, улаживать дела с инвесторами и все такое прочее. Неприятности ему совсем ни к чему.
Сара говорила игриво, с нотками легкой иронии. Но это впечатление было обманчивым. Она была твердо уверена, что Робинсон и ему подобные являются сущим бедствием для окрестностей Эйвбери. Сара была не в силах противостоять им. Именно это обстоятельство, в первую очередь, вынудило Сару согласиться помогать сэру Исааку. Какие бы мотивы им не двигали, он, однако, вел в Эйвбери точнейшие измерения. Вполне может статься, что вскоре это будет единственным, что удастся сохранить в память о прошлом.
— Хотите еще рыбы? — спросила Сара и подвинула тарелку.
Молча они закончили завтрак. Каждый был занят собственными мыслями. Когда они собрались выйти, Сара надела капор, взяла корзинку. Она не упускала случая, во время вылазок собирать целебные травы.
Она догнала сэра Исаака на тропинке, ведущей от дома. Дом ее был массивный, двухэтажный. Строение, возведенное из местного камня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102