Пусть пока посидят под засовом. А когда тот, что валяется на земле, очнется, он и его подселит к дружкам.
Тинкер испытующе взглянул на Люка:
– Я вот надумал тут посетить «Привал странника». Может, вы составите мне компанию?
Люк вглядывался в ночной мрак. Всюду царила тишина, если не считать тихого шелеста ветра и приглушенного крика пустельги, доносившегося из долины. В благоухающем воздухе было разлито множество ароматов. Он глубоко вдохнул, смутно различая запах лаванды, роз и жасмина.
Эти ароматы напомнили ему о Силвер: он словно вновь увидел ее бледное лицо, встревоженные глаза, красный след от удара на ее лбу.
Маленькая веточка, которую Люк вертел в руках, хрустнула и сломалась.
– Нет, не сегодня. Этой ночью мы должны стоять на страже. Может, их не трое, а больше. Завтра я отправлюсь в «Привал странника» и поговорю с хозяином пивной.
– Но зачем вам это надо? – Тинкер проницательно на него посмотрел. – Какое тебе до всего этого дело, разбойник? Может, у вас есть какое-нибудь другое имя? Должен же я вас как-то называть.
– Зовите меня Люк. Кстати, это и есть мое настоящее имя.
– Люк, – произнес Тинкер задумчиво. – А фамилия у вас есть?
– Я, может, и бесшабашен, но еще не полный дурак. – Люк смягчил эти резкие слова кривой усмешкой.
– Да, вполне понимаю ваше нежелание открыть свое полное имя. Люк, значит. Но я по-прежнему хочу знать, почему вы приняли такое участие в этом деле.
Люк не спеша набрал полные легкие воздуха.
– Аромат, рецепт которого утерян, назывался «Мильфлер»?
Тинкер кивнул.
– Я его помню. Когда-то моя мать купила себе флакончик. Эти духи были в хрустальном пузырьке, а наверху была изображена лилия. Давно это было, а я все никак не могу забыть этот запах. Он напоминает мне об этой ферме. И о Силвер.
Тинкер смотрел на поросшие цветами холмы и думал, какие труды требовались, чтобы создать всего один пузырек этих прекрасных духов. Сколько часов занимали рыхление почвы, поливка, прополка. Потом – уборка урожая, дистиллировка ароматических масел. А затем предстоял последний этап – смешать несколько цветочных ароматов в один в нужных пропорциях, что было труднее всего.
С тех пор как был утерян бесценный рецепт Уильяма Сен-Клера, никому не удавалось этого сделать.
– Да, духи «Мильфлер» обладали особым ароматом. Его невозможно забыть. Уильям Сен-Клер был настоящим гением. – Тинкер вздохнул. – Ну а теперь вы ответите на мой вопрос?
Люк отвернулся и посмотрел на серебряные поля. Этот вопрос он и сам задавал себе не раз. Он вздохнул:
– Может, потому, что женщина, которую мы оставили в домике, чистая, свежая и вся так и лучится искренностью, как эти насаженные ею поля. Потому что, когда я рядом с ней, я и сам начинаю чувствовать себя чистым и невинным. А возможно, мне просто хочется ей помочь. – Он передернул плечами. – Короче, я сам не знаю.
– Он явно от нее без ума, – пробормотал себе под нос Тинкер очень тихо, чтобы не услышал Люк.
Когда они вдвоем направились по тропинке к домику, поросшему глицинией, что возвышался над долиной, на лице у седого слуги играла улыбка.
Силвер сидела на мешке с сушеным розмарином и боролась со сном, когда Люк и Тинкер вернулись в оранжерею. Брэм, уставший читать книгу, дремал, положив голову ей на плечо. Без очков он выглядел совсем мальчишкой.
Когда двое мужчин вошли, Силвер встрепенулась. В ее темных глазах застыла тысяча вопросов.
– Я отнесу мальчика в спальню, – тихо сказал Тинкер. Он перевел взгляд с Люка на Силвер. – Да и вам двоим тоже не мешает отдохнуть.
Силвер даже не пошевелилась. Ее бледные, сжатые в кулаки ладони резко выделялись на фоне ее коричневых штанов. Она даже не замечала, что руки ее дрожат. Люку очень хотелось встать на колени, взять ее дрожащие пальчики в свои, поцеловать ее, пригладить ее растрепавшиеся волосы. Но он не осмелился этого сделать.
Он знал, что если хотя бы раз прикоснется к ней, то уже не сможет остановиться.
Вместо этого он оперся плечом о какую-то металлическую колонну и начал говорить. Этой упрямой женщине полагалось знать некоторые вещи, независимо от того, хотела она этого или нет.
– Кто-то нанял их, чтобы прогнать вас с этого места. Кто – наемники не знают. Но все очень серьезно, Солнышко. Думаю, на этом дело не закончится.
Она вскинула голову. Лицо ее выражало решимость.
– Мы ни за что отсюда не уедем.
– Но вам придется. Сегодня нам повезло, но эта ночь не последняя. Они наймут еще людей. – Он пристально посмотрел на нее, его губы под черной маской сжались. – Я прошу тебя: уезжай. Вместе с Брэмом. И Тинкера с собой возьмите, если он согласится. У меня есть одно безопасное убежище. Когда я буду знать, что вам ничего не грозит, я смогу все свои силы бросить на...
– Нет. – По голосу было ясно, что это категорический отказ.
– Вам просто придется уехать. Эти люди настроены очень серьезно. Вы с Тинкером не сможете долго от них отбиваться. Для этого вам потребуется небольшая армия. Бежим со мной. Прямо сейчас.
– Нет. – На этот раз в ее голосе прозвучало отчаяние, словно ей стоило больших усилий над собой произнести это слово.
– Черт возьми, женщина, у тебя ведь нет другого выхода!
– У меня есть выбор. И не собираюсь я никуда бежать. Тут с Люком что-то произошло. Непонятно, что его взбесило: то ли ее бледное лицо, то ли красная полоса от удара у нее на лбу, – но он подошел прямо к ней, уверенно ступая по блестящему паркету, схватил ее за руку и, потянув, поднял с мешка, на котором она сидела.
– Ты пойдешь со мной.
– Никуда я не пойду. Я останусь здесь. Мы все тут останемся. – Она произнесла это медленно, чеканя каждый слог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122