Завидую вам, поскольку вы впервые отведаете этой божественной пищи. Мита просто превосходно готовит.
И полковник оказался прав, как поняла Баррет. Все эти легкие и экзотические блюда были приправлены кокосовым орехом, кориандром, тмином, корпией и какими-то еще другими специями, которых она не могла даже назвать. Она попробовала каждое блюдо, стараясь наслаждаться роскошной обстановкой. Но каждый раз, когда она поднимала глаза от тарелки, взгляд обращался к пустому месту во главе стола, и аппетит пропадай.
Через полчаса оживленной беседы, которую поддерживал в основном смущенный полковник, Баррет откинулась на спинку стула с жалкой улыбкой.
– Я не думаю, чтобы мне когда-нибудь прежде приходилось пробовать такие яства.
Лицо Баррет омрачилось, как только она поняла, что не может быть в этом уверена, так как она все еще не имела никакого представления о жизни, которую вела перед прибытием на остров. Баррет поморщилась. Она очень осторожно отложила вилку, рассеянно наблюдая за игрой отраженных в ней лучей висящих над столом ламп.
– Я... я полагаю, что вы недоумеваете, почему я нахожусь здесь, даже если вы слишком любезны, чтобы спрашивать.
Отводя протесты полковника, она покачана головой и сплела пальцы на коленях.
– Я бы хотела все рассказать вам. Но я не могу, как вы уже, наверное, знаете. Произошел несчастный случай или, возможно, это не было несчастным случаем, и... – Баррет подняла глаза и жалобно улыбнулась собеседнику. – Теперь я ничего не помню. Только отдельные обрывки событий. И я не думаю, что Тигр, как вы его называете, склонен поверить мне.
Полковник наклонился над столом и похлопал ее по плечу с грубовато-добродушным сочувствием.
– Да, Тигр все рассказал мне. Чертовски грязное дело, извините меня за грубость. А что касается Дева, я убежден: он верит вам. – Хадли нахмурился. – Это все тот рубин. Он просто сводит с ума всех мужчин. Женщины тоже не могут удержаться от вожделения обладать им. И пока он не найден...
Голос полковника затих, он молча уставился на дрожащий свет свечей. В этот момент большая ночная бабочка метнулась вверх, ее крылья отбросили пугающую тень на противоположную стену. Неровными зигзагами бабочка все ближе и ближе подлетала к источнику света, пока наконец не влетела в язычки пламени и сгорела там, неярко вспыхнув. Баррет задрожала, задыхаясь в своем корсете, который внезапно показался ей неимоверно тугим. Она никак не могла избавиться от вида этих изящных крылышек, вспыхнувших в пламени фонаря и исчезнувших в один миг. Может, и ее собственная судьба будет такой же недолгой и жестокой?
Из-за двери в коридоре раздался приглушенный шум и негромкий голос Миты. Потом кто-то ответил ей на тамильском наречии. У Баррет перехватило дыхание, и мурашки покрыли кожу над низким декольте темно-голубого платья, надетого по настоянию Миты. Баррет нервно теребила пальцами салфетку, прислушиваясь к приближающимся шагам. Жар бросился ей в лицо. Шаги затихли перед закрытой дверью столовой.
Сердце Баррет бешено забилось, его удары отдавались в каждой клеточке ее тела. Она молилась, чтобы он ушел, молилась, чтобы ей не пришлось встретиться с ним, особенно сейчас, когда она чувствовала себя такой ранимой, неспособной справиться с хаосом эмоций. И тогда из дальнего коридора послышался голос Нигала. Ощутив какую-то боль, похожую на сожаление, Баррет услышала, что Пэйджен двинулся дальше, и его шаги затихли где-то вдалеке.
Баррет с шумом выдохнула. Только тогда она поняла, что все это время почти не дышала.
– Так вот в чем дело, моя дорогая? – Глаза полковника были темными и проницательными, но в них не было злобы. – Я видел все это слишком часто, чтобы не понять. Да, женщины всегда преследовали Пэйджена с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать. Даже тогда он имел загадочную власть над ними, что-то вроде магической силы, которая притягивала их, как бабочку притягивает огонь в фонаре.
Баррет вздрогнула. Она пыталась заговорить, но не смогла произнести ни звука, руки без устали перебирали салфетку на коленях.
– Не стоит отрицать этого. И можете ничего не говорить. Я все понимаю. Не стоит отрицать.
Баррет напряженно прислушивалась к тихому гулу в голове. Не стоит отрицать , не стоит отрицать. Баррет дрожащими руками сжала виски. Усмехающийся и безликий темный призрак вырисовывался в темноте. Она могла слышать его, чувствовать его. Но когда она пыталась взглянуть ему в лицо, он таял, упорно держась всегда вне поля ее зрения. Тогда она поняла, что это ее память, что она всегда там. Все, что ей необходимо сделать, – это протянуть руку и схватить ее. Все, что она должна, – это захотеть, как говорил ей Пэйджен в долине у реки. Баррет зажмурилась, пробуя вызвать в памяти прошлое, которое всегда ускользало от нее.
Не стоит отрицать. Не стоит...
Внезапно появился страх. Как маленький быстрый грызун со сверкающими белыми зубами, он легко подскочил к ней и вонзил острые клыки. «Я хочу вспомнить, – решительно говорила она себе. – Я должна вспомнить!»
– Баррет, дорогая...
Голос полковника звучал слабо, так слабо, как будто раздавался откуда-то издалека.
Прошлое было рядом, она чувствовала это. Баррет уже не ощущала уколов страха, ожидая его приближения. Только грудь резко поднималась и опускалась.
«Возьми, Баррет. Захоти – и ты все получишь».
– Не стоит отрицать. – Баррет повторила эти слова вслух, затем тихо, а потом все громче, ощущая небывалый прилив сил.
Она чувствовала его приближение, первые вспышки полного понимания. Но вместе с этим усиливался и страх, пока Баррет не показалось, что ее разорвет на тысячу мельчайших частичек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154