— В ушах снова зазвучали его слова «А если это не так?» в ответ на ее утверждение о том, что Ди его любит.
Конечно, Ди его не любила. Она даже не была с ним знакома! А в самом начале он так ей и сказал: «По-моему, вы меня с кем-то путаете».
— Но он ведь мог показать тебе свои документы, не так ли? — продолжал настаивать Элайя, с кряхтеньем и проклятиями выбираясь из кресла и выпрямляясь во весь рост. — Сдается мне, что этот молодчик сам решил позабавиться за твой счет!
Брук тут же подумала, что старик прав. Он мог бы вести себя более решительно, а ей следовало заглянуть в его водительские права! Но она полагала, что в такой дыре, как Квиксилвер, вовсе не бродят косяками сногсшибательные красавцы вроде Клиффа… то есть Алекса! Она держала в памяти портрет, нарисованный Ди, и машинально приняла мужчину, покидавшего заведение Тревы, за Клиффа.
Тупица, дура непроходимая! Сам Алекс Брэдшоу спит сейчас в полуголом виде в ее рыбачьем домике!
Брук что было сил вцепилась в перила на веранде, так что побелели костяшки пальцев. Ее бросало то в жар, то в холод при воспоминании о каждом поцелуе и о более чем откровенных намеках, которыми он так и сыпал с первой минуты их знакомства. Он вел себя так, будто ничуть не опасается за свою шкуру и даже наоборот — забавляется!
Это могло привести ее к одному-единственному нелицеприятному выводу: Алекса Брэдшоу нисколько не испугал ее маскарад и скорее всего он сразу понял, кто она такая, услышав ее имя. Он действительно позабавился за ее счет. Но зачем? Чтобы вызвать на разговор о фабрике?
Обычно Брук приветствовала знакомое, ставшее привычным и родным, ощущение закипавшего в груди гнева, но в этот раз ее взяла оторопь от столь яростной вспышки. До нее наконец дошло, как глупо было терзаться угрызениями совести из-за Ди. Ей не в чем себя винить! Это Алекс навязал ей идиотскую роль сестры-разлучницы.
Он в жизни не был приятелем Ди! Если уж на то пошло, по слухам, ходившим среди рабочих, он вообще не был ничьим приятелем. Его жена — теперь уже бывшая — ушла от него два года назад. Ничего удивительного! У этого типа слишком извращенное чувство юмора!
Двигаясь словно деревянная, Брук направилась по тропинке к дому, где мирно почивал на полу полуголый бессердечный дьявол в образе мужчины.
— Брук, — окликнул ее спешивший следом Элайя, — ты ведь не собираешься учинить что-нибудь такое, о чем потом будешь жалеть? Верно, дочка?
— Откуда мне знать? Может, убью его… А пока ни о какой жалости и речи быть не может! — Собственный голос показался ей до жути спокойным.
— Может, ты малость подождешь, пока остынешь? — Элайя запыхался, пытаясь угнаться за ней. — Твой отец обязательно бы трижды подумал, прежде чем что-то предпринять.
— Перестань, меня этим не проймешь! — разъяренной кошкой прошипела Брук. — Как будто ты сам не знаешь, что отец давно бы рвал и метал!
— А ты все-таки постарайся подумать! — хрипло взмолился Элайя. Понимая, что ему за Брук не угнаться, старик остановился и попытался восстановить дыхание.
Брук неслась вперед, не различая перед собой дороги и гадая, объясняется ли алая пелена, застилавшая взор, розовыми лучами восходящего солнца. Скорее всего солнце тут было ни при чем.
Глава 9
Алекса разбудили ритмичные глухие удары. Он застонал, принимая их за настырную пульсацию в висках, обычно предшествовавшую очередному приступу мигрени. Затаившись, не смея шелохнуться, он приготовился встретить натиск беспощадной острой боли.
Пять секунд ожидания превратились в пять часов. Постепенно, кроме глухих отдаленных ударов, его слух начал различать пение птиц и благословенную тишину, в которую был погружен дом. Ее не нарушали ни звонки телефонов, ни разноголосие радио или телевизора, ни даже привычный гул кондиционеров и холодильников. Алекс с удовольствием втянул запах дыма, исходивший от давно погасшего камина, и загадочный аромат заброшенного жилья. Его окружало первозданное, дивное безмолвие.
Он не сразу позволил себе поверить в то, что голова у него не болит совершенно, и уже одного этого достаточно, чтобы чувствовать себя счастливым. Он осторожно уселся, все еще опасаясь делать резкие движения. Вспомнив о том, что все лекарства остались в отеле, он почувствовал себя счастливым вдвойне.
Внезапно ему стало интересно, что же это за звуки нарушили его сон, и он с любопытством осмотрел убого обставленную гостиную.
Брук… Брук наверняка знает, в чем тут дело. Одного ее имени оказалось достаточно, чтобы воскресить в памяти ее соблазнительный образ. Алекс мигом оказался на ногах. Он с наслаждением потянулся, выпрямился во весь рост и хотел было накинуть рубашку, но передумал, лукаво улыбнувшись собственным мыслям. Босиком прошлепал к двери в спальню и осторожно заглянул внутрь.
Кровать оказалась пустой, а постель скомкана так, словно ее хозяйка провела чрезвычайно беспокойную ночь. Поверх одеяла валялась измятая куртка, с которой Брук никак не решалась расстаться. Ну наконец-то она ее сняла и теперь гуляет где-то по лесу с голыми плечами — Алекс очень надеялся, что не слишком далеко. Горя желанием убедиться в этом как можно скорее, он вернулся к своему импровизированному ложу возле камина, натянул сапоги, подхватил рубашку и вышел на крыльцо.
Все оказалось в точности так, как он и предполагал: день был великолепным, а небо идеально чистым. Впрочем, его не испугал бы и дождь. Черт побери, здесь, за пределами города, он не побоялся бы даже снежной бури! Уют и очарование старого рыбачьего домика, величественный покой леса и перспектива в самом скором будущем снова увидеться с Брук делали это место самым подходящим для отдыха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83