Он навис над ней и зарычал:
— Ну, детка, ты доигралась!
Никогда в жизни Брук не слышала ничего приятнее!
Глава 25
Алекс отлично видел, каким торжеством вспыхнули ее глаза, и меньше всего на свете ему хотелось сейчас обманывать ее ожидания. Он знал, что у Брук на уме. Она решила довести его до безумия… и ее последняя выходка почти достигла цели.
Однако у него в запасе еще оставалась малая толика терпения, и он намеревался воспользоваться ею. Потому что собирался завоевать не только тело Брук, но и душу.
Глядя ему в глаза, она прошептала:
— Я готова принять наказание!
Алекс медленно приподнялся и устроился так, что влажные горячие ножны обхватили лишь самый кончик его копья. Она напряглась, янтарные глаза широко распахнулись в предвкушении неизведанного блаженства.
— И ты непременно будешь наказана, — вкрадчиво пообещал он, внимательно следя за ее реакцией, — но только по-моему!
Брук тревожно встрепенулась, и Алекс не сдержал усмешки. Он подался вперед чуть-чуть, самую малость, с отчаянным упрямством заставляя себя думать о чем угодно, кроме того, какая она тугая и горячая и как жаждет принять его.
Когда она, чтобы ускорить события, подалась вперед, Алекс, готовый к этому, подался назад.
— Нет, детка, даже и не думай!
— Почему мы должны делать по-твоему? — жалобно проговорила она, выпятив соблазнительные алые губки.
— Потому что в таком положении, как у тебя, вряд ли поспоришь! — хрипло заметил Алекс. — Но я обещаю: в следующий раз все будет как ты захочешь. — Он наклонился и нежно поцеловал ее. Несмотря на сдержанность его поведения, Брук почувствовала, как нетерпение снедает его, и вновь попыталась приблизить развязку.
Алексу пришлось силой удерживать ее на месте, пока он целовал ее щеки, шею и розовое ушко.
— Ты такая вкусная! — прошептал он.
— Алекс…
В ответ он снова поцеловал ее в губы — не так жадно и нетерпеливо, как она желала, а медленно и ласково. Алекс отлично знал, в чем нуждается Брук Уэлш.
— Алекс… я тебя умоляю!
Он сосредоточенно вспоминал свою последнюю рыбалку, тренировки в спортивном зале и заседания совета директоров, а сам невыносимо медленно и терпеливо погружался в ее восхитительное тело. И остановился только тогда, когда их тела слились так волшебно и невероятно и стали единым целым.
— Еще, еще! — потребовала Брук, не замечая, что впивается в его спину ногтями.
— Конечно, детка, конечно! — Никогда в жизни он не был полон такой решимости вознести женщину на седьмое небо, и никогда в жизни ему не было так трудно держать себя в руках.
Они следили друг за другом, они ловили каждое движение. Алекс потерся носом о ее нос и прошептал:
— Мы с тобой занимаемся любовью!
— Нет. — Она отчаянно дернула головой и тут же охнула, почувствовав его в себе. — Мы просто убиваем время с помощью секса!
Однако ее голос предательски дрогнул и прервался. Алекс улыбнулся и потеребил зубами ее губу. Его щеки коснулось ее частое неровное дыхание, затем она застонала — низко, протяжно. Она была на волосок от разрядки. Так же, как и он сам. И когда она встрепенулась и забилась под ним в судорогах, Алекс уже точно знал: они занимались любовью.
Желая до последней капли испить ее, он приник к ней в жадном поцелуе, заглушив неистовый хриплый крик, и она отдалась ему вся, до конца — и душой и телом.
В этот миг испарились последние остатки его выдержки. Он вторил ее крику низко и по-звериному и вонзался все глубже, не в силах совладать с собой. Он не сомневался, что испытает с Брук немалое наслаждение, но не предполагал, что это будет так ослепительно прекрасно.
Над его ухом раздался прерывистый шепот Брук:
— Я же говорила… На пачке так и написано: «Удовлетворение гарантировано!»
В ответ Алекс рассмеялся:
— Как говорят у нас в Техасе — ну ты и язва!
Он перекатился на бок, увлекая ее за собой, и они долго лежали так, пока не отдышались.
Они все еще оставались слиты воедино, Гладя ее по спутанным шелковым волосам, он слушал биение ее сердечка и ощущал ее дыхание на своей щеке.
— Ну и что дальше? — осведомилась Брук.
— Дальше мы поговорим, — ответил Алекс. Готовясь к предстоящему сражению, он невольно прижал ее к себе еще крепче.
— Поговорим? Ах, ну да, насчет фабрики…
— Нет. — Он перевел дух, набираясь решимости. — Мы будем говорить о твоих родителях и о том, как они погибли.
Как он посмел? Как у него повернулся язык оживить в душе ту давнюю боль, сразу после того, как…
Первым делом Брук попыталась вырваться из его объятий, но не тут-то было. Его руки оказались крепче железа, и она поняла, что все было задумано заранее. Он с холодной расчетливостью постарался застать ее врасплох, когда она раскрылась ему навстречу, и теперь хотел нанести окончательный, смертельный удар!
Пусть теперь пеняет на себя, Брук никогда еще не сдавалась без боя!
— Отпусти меня… сию же секунду!
— Нет.
Ему даже хватило наглости вполне правдоподобно изобразить сочувствие! Мерзавец, бессердечный негодяй!
— Послушай, Алекс, я понимаю, что ты намерен довести игру до конца и продолжать делать вид, что ты ко мне неравнодушен. Но ведь на самом деле это не так! Отпусти меня на все четыре стороны, чтобы я…
— Чтобы ты — что? — глухо спросил он. — Разбила дюжину тарелок? Наколола дров на всю оставшуюся жизнь? Продолжала таить от всех свою боль, пока твое сердце не разорвется на части?
Она снова дернулась, пытаясь вырваться.
— Это Элайя тебе все выболтал!
— Он лишь намекнул, а остальное я понял сам.
— Но я не желаю об этом говорить, — упорствовала она. — И тебе меня не заставить!
— Ди уже взрослая. Ты можешь позволить себе пережить эту боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83