Дверь почти неслышно приотворилась и через несколько секунд закрылась с легким щелчком. Кэндис выждала добрых пять минут, прежде чем встать с постели и подойти к окну. Тихонько приподняла жалюзи и удобно устроилась на диванчике у окна.
Взгляд ее немедленно устремился на живую изгородь. Миссис Мерриуэзер была права: кусты напоминали фигуры животных. Вот он страус! А кто дальше? И вправду слон, а рядом с ним — носорог. Если мистер Хайд продолжит создание этих необычных существ, подстригая кусты, ее ребенок станет радоваться причудливым фигурам, как радуется им она сейчас.
Мистер Хайд оказался вовсе не мастером на все руки и к тому же не умеет плавать. Зато он ее смешит. И хотя миссис Мерриуэзер ничем этого не показывала, Кэндис подозревала, что и она расположена к их новому помощнику.
Ради чего он здесь? Из-за денег, как он заявил, или правда заключается в его словах о том, что, по его мнению, она в ком-то нуждается? В друге, в настоящем надежном друге.
Странная, щемящая боль пронзила ее сердце при мысли о такой возможности. Иметь рядом защитника, который заботился бы о ней, но по-другому, чем миссис Мерриуэзер, в качестве… кого?
«Хватит мечтать», — сказала себе Кэндис. Она ценой тяжелого опыта уже научилась тому, как жестоко ранит крушение неоправданных иллюзий.
Кэндис принудила себя сопоставить факты, перечислила в уме причины, по которым такой человек, как Остин Хайд, не мог искренне желать заботиться о ней. Для начала они почти незнакомы. И она беременна. Ее обвиняют в том, что ребенок нужен ей, только чтобы получить деньги Ховарда. Это неправда, но многие верят. Принадлежит ли Остин Хайд к числу именно таких?
Все они заблуждались. Кэндис хотела ребенка больше всего на свете. Отчаянно хотела еще до того, как умер муж. Он обещал ей это, и поскольку она не беременела, согласился обратиться в клинику. Кэндис не считала, что смерть освободила Ховарда от ответственности. Он должен был ей этого ребенка, она его, черт побери, заслужила, И деньги тоже.
Адом на земле была жизнь с таким собственником, как Ховард Вансдейл. Она должна была оставить его, однако…
Кэндис вздохнула и уставилась в окно, опершись подбородком на ладонь. За что она наказала себя? Простая истина заключалась в том, что у нее не хватило твердости бросить Ховарда. Как она могла отвергнуть человека, который, стоя на коленях, умолял дать ему еше один шанс? Ей всегда казалось, что ее долг — дать Ховарду возможность сохранить их брак.
Снова и снова.
Ответственность была той мощной силой, которую Кэндис познала в раннем возрасте, когда дала слово умирающей матери заботиться об отчиме. И она заботилась, несмотря на его патологическую жестокость и холодное молчание. Обязательность стала едва ли не основной чертой ее характера.
Ничего удивительного, что богатый, искушенный Ховард Вансдейл вскружил девушке голову. Ей было девятнадцать, когда он вихрем ворвался в ее унылую жизнь и рассыпал звезды у нее перед глазами. Этот мужчина обещал любить, беречь, подарить ей весь мир.
А она в ответ обещала любить его и не покидать. Кэндис задавалась вопросом: почему он так часто просит подтвердить второй пункт? И удивлялась: почему она стала у него третьей женой?
Господи, какой юной и глупенькой она была тогда, как отчаянно хотела избавиться от той ужасной жизни, которой жила. Откуда ей было знать?
Но теперь их брак в прошлом. Теперь у нее будет собственный ребенок, которого она станет воспитывать и беречь, и будут деньги Ховарда — деньги ее ребенка. И больше не придется страдать от сердечной боли и несчастного замужества. Она не допустит, чтобы ее дитя испытало то, что пережила она из-за отчима.
Даже если родственники Ховарда выиграют дело в суде, Кэндис найдет работу и прокормит себя и ребенка. Ее дитя вырастет в атмосфере любви и заботы. Деньги для Кэндис не так важны, как безопасность ее ребенка — их с Ховардом. Она боролась с Вансдейлами за наследство для ребенка, и ей не было дела до того, кто и чему верил или не верил.
Мысли Кэндис снова вернулись к забавному и обаятельному мистеру Хайду. Быть может, его присутствие здесь — дело рук доктора Джека. Кэндис улыбнулась этой мысли. Великодушный, добросердечный доктор. Это так на него похоже — послать сюда кого-нибудь вроде Остина Хайда, чтобы тот помогал ей, смешил ее и внушал ей чувство безопасности. Человека, которого она могла бы считать другом, забыв о принуждении, страхе или подозрениях.
Того, кто был бы при ней до рождения ребенка и…
Какая-то тень промелькнула в окне с быстротой, от которой у нее перехватило дыхание. Кэндис встала с диванчика и отошла на безопасное расстояние. Что-то… нет, кто-то заглядывал в ее окно. Она вгляделась — и рассмотрела чье-то лицо. Как это могло быть? Ведь она на втором этаже!
Осторожно опустившись на колени и с отчаянно колотящимся сердцем Кэндис глянула поверх подоконника. Может, ей почудилось, ведь такое просто невозможно…
Лицо вдруг крепко прижалось к стеклу; сплющенный нос превратил его в гротескную маску.
Кэндис закричала.
* * *
Еще один поворот, и он высвободит трубу. Остин выругался, не заботясь о том, что подозрительная экономка, слонявшаяся поблизости, могла его услышать. Он крепче сжал гаечный ключ. Еще одно движение и…
Крик Кэндис эхом разнесся по дому. Потрясенный, Остин дернулся и ударился головой о раковину. Труба отвинтилась, обдав водой его и без того мокрые шорты, пол и туфли миссис Мсрриуэзер.
Остин вскочил, не обращая внимания на льющуюся воду.
— Что, черт побери, это было? — выкрикнул он, глядя на вытаращенные глаза экономки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79