Презрев страхи, она бросила взгляд на Прайса, который держался за больную руку, наблюдая за дождем.— Почему бы вам не сесть и не выпить еще?Он на мгновение пришел в замешательство, оттого что мысленно был где-то очень далеко отсюда, затем подошел к постели и сел.— Ужасная ночь.— Да, — согласилась Эллин, протягивая ему виски.— Я благодарен судьбе за то, что у меня есть крыша над головой. Последний раз, когда лил такой же дождь, Куп и я прятались под крошечным навесом, который мы соорудили в лагере для военнопленных.— В лагере? — ужаснулась Эллин. — Вы были в заключении?Прайс усмехнулся, видя ее удивление.— Вы должны радоваться этому, — цинично заметил он.— Ни в коем случае! Дедушка рассказывал мне об ужасах войны. То, что случилось с вами, достойно сожаления! — Она была искренне потрясена.Прайс наблюдал за ней, удивляясь, что ей известно о жестокостях, царящих в мире.— Я был в Андерсонвилле, — обронил он, и Эллин побледнела. — Дед рассказывал вам об этом лагере?— Только некоторые факты.— Более чем достаточно для леди, — прервал он ее, выражая тоном укор ее деду. — Зачем он рассказывал о таких жутких местах?— Я тогда помогала ему в больнице в Мемфисе. Один из солдат, которого мы лечили, бежал из этого лагеря.Прайс задумчиво помолчал некоторое время.— Парню повезло. Большинству беглецов не удавалось скрыться. Их ловили с собаками.Эллин содрогнулась. Прайс допил виски.— Налить еще? — предложила она.— Пожалуй. Почему бы и вам не выпить немного? Здесь так холодно.Эллин иногда пробовала бренди с отцом до войны, и сейчас мысль о небольшой порции спиртного показалась ей привлекательной. Она налила большую порцию в стакан Прайса и плеснула немного себе. Ее потрясло сообщение о его пребывании в тюрьме Андерсонвилля. Одно только упоминание об этом месте вызывало ужас, когда она случайно слышала разговоры во время долгих часов пребывания в больнице. В переполненном лагере для военнопленных царили голод и болезни.— Вы долго там пробыли? — вырвалось у Эллин.Прайс холодно посмотрел на нее.— Всего три месяца. Нам повезло.— Могу себе представить, — согласилась она, сделав еще один глоток виски и с удивлением заметив, что ее стакан опустел. — Дедушка говорил, что лагерь был ужасающе переполнен. Не могу понять, почему прекратили обмен военнопленными.— Все очень просто, — сказал Прайс. — Чем больше южан содержалось в плену, тем меньше сражалось против нас.Эллин согласилась с его доводом, но ее задело то, как бездушно военные власти относились к людям.— Не расстраивайтесь, я выражаю лишь свою точку зрения. Вы кажетесь мне женщиной, привыкшей к прямоте. Зачем приукрашивать действительность? Если бы обе стороны постоянно обменивались пленными, это только привело бы к продолжению смертоубийства. Надо радоваться, что война кончилась.— Я и радуюсь, — тихо ответила она, признавая справедливость его слов. — Поверьте мне.Эллин смотрела на мерцающие тени на стенах комнаты, вспоминая об отце и брате. Они оба были высокими и стройными, очень красивыми в серой униформе, и оба рвались в бой. На ее глазах появились слезы, и она не успела скрыть их от Прайса.— Вы плачете? — произнес он глухим голосом. — Пожалуйста, не надо. — Он протянул руку и осторожно смахнул слезинки, отчего Эллин вздрогнула и отшатнулась, не ожидая этого прикосновения.Прайс не хотел огорчать ее, она сама затронула эту тему. Он предположил, что девушка понесла тяжелую утрату, и посочувствовал ей. Его жест вызвал у Эллин раздражение. Ему хотелось нежно обнять ее и сказать, что все будет хорошо, но здравый смысл подсказывал, что сейчас этого делать не следует.— Все в порядке, — сказала Эллин, наливая себе очередную порцию виски, на этот раз добавив воды. — Просто я подумала о своем отце и брате. Они оба погибли. Их убили в прошлом году.— Сожалею. Со смертью близких трудно смириться, несмотря на время.— Да, вы правы. — Эллин хотела сесть на стул с жесткой спинкой, но передумала. — Вы не возражаете, если я сяду на пол? Этот стул очень неудобный.— Будьте как дома. — Он сделал широкий жест, радуясь, что ее подавленное настроение прошло так же быстро, как и возникло.Эллин постелила одеяло, которое принесла из дома, и села рядом с постелью Прайса.— Так намного лучше, — сказала она со вздохом облегчения, вытягивая ноги и поправляя юбки.На его губах промелькнула улыбка, когда он подумал, как она простодушна.— Вы всегда пренебрегаете условностями? — насмешливо спросил он.— Что вы имеете в виду? — осведомилась она, растягивая слова.— Нянчитесь с янки и садитесь на пол, когда захотите?— Я в большей степени руководствуюсь практичностью, чем условностями. Светские обычаи всегда меня немного сковывали. — Неожиданно вспомнив о корсете, она хихикнула, отчего Прайс тоже широко улыбнулся.— Что вас так развеселило? — спросил он, удивляясь, как быстро меняется ее настроение.Эллин взглянула на него из-под опущенных ресниц, не сознавая, насколько соблазнительным был этот взгляд, и Прайс едва сдержался, чтобы не погладить ее по щеке. Внезапно ее лицо приняло шаловливое выражение.— Надеюсь, я могу доверить вам свои тайные мысли. Я подумала о корсете.— О корсете? — Прайс запрокинул голову и громко расхохотался. — Это великолепно! — Немного успокоившись, он добавил: — Должен признаться, мне нравится образ ваших мыслей.— Ненавижу эту последнюю моду, хотя моя мать недовольна мной, — промолвила она с сожалением, потягивая виски и чувствуя внутреннее тепло.— О, так, значит, она относится более строго к соблюдению моды?— Она самая передовая женщина во всей округе и самая красивая.— Не сомневаюсь, — сказал Прайс, и Эллин внимательно посмотрела на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110