У нас нет другого выхода, кроме как открыть ворота и разрешить армии Фронды пройти через город.
Несколько томительных мгновений в зале было тихо. Затем поднялся такой шум, словно все демоны ада вырвались на волю. Вопли депутатов перекрыли крики толпы за окнами.
– Что? Пустить бой на улицы, к самому нашему порогу?
– Вы в своем уме? Тюренн обратит свои ружья против нас!
– Нет! Они разрушат город!
– Никогда! Это безумие!
Ледяная улыбка появилась на губах принцессы.
– Господа, вам не удастся играть со мной в ваши обычные игры! Никакой волынки, никаких отговорок! – Она, повернувшись лицом к членам совета, жестом руки как бы пересчитывала их. – Вы, и вы, и вы все! Если вы отказываете мне, вы не заслуживаете даже того, чтобы называться французами, не то что депутатами! Лучшие люди Франции рискуют всем, чтобы защитить нас от чужеземных интриг Мазарини, и я не стану спокойно смотреть, как им устраивают резню! – Ее бледная кожа побагровела от гнева, блеск бледно-голубых глаз казался еще более угрожающим.
– Даю вам пять минут. Мы будем ждать в карете. – Она злобно оглядела притихшее собрание. – И если вы не принесете мне тот ответ, который я желаю, то я вернусь, но вернусь не одна. Попробуйте отказать мне, и я вернусь вместе с толпой. – Ее голос доносился до самого конца зала. – Народ Парижа любит меня, а я люблю его. Одно мое слово, и они сожгут дотла это здание или утопят вас в Сене! – Она улыбнулась. – Не сомневайтесь, господа, в руках моих верноподданных вам будет гораздо хуже, чем в руках регентши. Подумайте об этом, когда будете выносить решение!
С этими словами она выплыла из зала в сопровождении Энни, Роже и Шавиньи. Толпа приветствовала их восторженными криками.
Роже подмигнул, помогая Энни сесть позади нее в карету.
– Эта история достойна того, чтобы рассказывать ее детям и внукам.
Энни огляделась по сторонам и покачала головой.
– Если мы доживем до этого.
Медленно тянулись секунды. Суровая и бледная, Великая Мадемуазель шепотом спросила:
– Сколько времени, Роже? Пять минут прошло? – Ее глаза не отрывались от толпы.
Роже взглянул на башенные куранты.
– Прошло всего две минуты, ваше высочество. Совет даст согласие. Им некуда деваться.
Она словно в трансе обернулась к нему, ее лицо было пугающе напряженным.
– Я знаю, что говорю. Я брошу толпу на них, если они посмеют отказать. Паж! – Посыльный вскочил на подножку кареты. – Скажи, чтобы поторопились! – Он полетел стрелой.
Принцесса опустила голову и молитвенно сложила руки.
– Боже милостивый, сделай так, чтобы они поторопились. Я почти слышу крики моих умирающих воинов и ощущаю запах льющейся крови.
За минуту до отведенного срока из двери вышел старшина совета. Энни попыталась прочитать ответ на его лице, но увидела только страх. Он остановился, явно не рискуя идти дальше.
Принцесса встала, но и не подумала выйти из кареты. Старшина был вынужден спуститься во враждебную толпу и идти к ним. Глядя с мостовой на экипаж снизу вверх, он стоял перед принцессой как проситель.
Принцесса заговорила первой:
– И каково решение совета, сударь? Согласились ли они открыть ворота города, как я просила?
Старшина заколебался, его глаза беспокойно обегали тысячи лиц, повернутых к нему.
Его неуверенное поведение вызвало волну криков в толпе:
– Утопить его! Бросить в Сену!
Остальные голоса подхватили угрозу, пока она не выросла до злобного рева. Карета задрожала, когда толпа стала напирать сильнее. Испуганный старшина подвинулся ближе к одному из мушкетеров.
У Энни волосы встали дыбом. А что, если толпа убьет его прямо сейчас?
Принцесса подняла обнаженную шпагу.
– Тише, верные мои сограждане! Пусть он говорит. Народ должен услышать ответ. – По ее команде сердитые выкрики смолкли.
Старшина надтреснутым голосом еле выговорил:
– Ворота будут открыты. Войскам монсеньора принца будет обеспечен свободный проход через город.
Энни закрыла лицо руками, бормоча:
– Слава богу. Слава богу.
В поднявшемся реве голосов Великая Мадемуазель прокричала серому от ужаса человечку внизу у кареты:
– Давай поспеши назад, чтобы спрятаться в зале, пока я еще здесь и могу тебя защитить.
Запыхавшийся курьер проложил себе дорогу к карете. И махнул рукой, привлекая внимание Роже. Вполголоса перекинувшись с ним парой слов, Роже нагнулся к уху принцессы и передал ей сообщение.
Она коротко кивнула и встала.
– Мои верноподданные! Освободите дорогу. Надо спешить. Мы едем в Бастилию!
22
Никогда, даже в самых мрачных фантазиях, Энни не могла представить того, что ожидало их во время короткого пути в Бастилию.
Звук орудийной канонады теперь уже не был отдаленным. Случайные ядра то и дело падали вокруг них. Каждые несколько минут железные осколки с визгом проносились над их головами.
Кусочки камней, черепицы, штукатурки дождем падали на них, засыпая дорогу. Густые клубы дыма поднимались из горящих зданий, подожженных огнем орудий. И когда с юга дохнул порыв ветра, едкий запах горелого пороха заглушил все остальные.
Заслышав визгливое завывание прямо над головой, Энни согнулась вдвое, прикрывая голову руками. Докрасна раскаленный осколок ядра ударился в крышу ближайшего дома. Огромный кусок шифера рухнул на дорогу, чуть не попав в их карету.
Энни втихомолку молилась, чтобы не пострадал ее ребенок.
Несмотря на старание стражи, сопровождавшей их, карета все больше замедляла ход и теперь еле ползла. Энни больше не смотрела в небо, следя за каменным крошевом или раскаленными осколками железа. Все ее внимание сосредоточилось на улицах, где толпа испуганных домохозяек и лавочников сменилась беспорядочной вереницей раненых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114