Клуни был многим обязан Конну О'Малли. Конн взял его в услужение после того, как в сухом доке, где Клуни работал плотником, на него упала корабельная мачта. Покалеченная рука не позволяла ему заниматься своим ремеслом. Он умер бы от голода вместе со своей матерью, если бы не Конн О'Малли. Конн убедил его, что рука, потерявшая силу, не будет мешать ему служить камердинером молодого О'Малли, и принял его на службу. Его престарелая мать вскоре умерла, но ее смерть была мирной и спокойной благодаря Конну О'Малли. Клуни без сожаления расстался с Ирландией и отправился вместе со своим хозяином в Англию, куда Конн с сестрой переехал несколько лет назад.Клуни вырос на острове Иннисфана, где царила семья Дубдхара О'Малли. Они были его семьей. Он был их человеком. Как и Конн, он использовал любую возможность, когда она подворачивалась, а служба у Конна О'Малли в Англии открывала ему такой мир, которого он никогда раньше не видел. Сама Англия с ее плодородными, орошаемыми родниками долинами и своей огромной столицей Лондоном явилась для него откровением. Он бывал при дворе вместе со своим хозяином и знал всех знатных людей в лицо. Он был в хороших отношениях, а иногда и выпивал со слугами старейших и знаменитейших семей в Англии. Его положению можно было позавидовать. Он сожалел, что не мог написать обо всех этих чудесах своим друзьям домой. Но даже если бы он и сделал это, они все равно не смогли бы прочесть его письма. Клуни хотел бы рассказать им, как в этом году на празднике Всех Святых ее величество назначила его хозяина распорядителем увеселений на весь сезон праздников, которые начинаются в ночь на 31 октября и длятся до праздника Сретения, до 2 февраля.Двор не помнил более веселого распорядителя увеселений, чем Конн О'Малли. Он постоянно изобретал замечательно веселые игры и штрафы, которыми облагал двор. Будучи должным образом «коронован» ее величеством, он собрал эскорт из двадцати пяти придворных джентльменов и одел их за свой счет в зеленые с красным ливреи с золотыми лентами на рукавах и позванивающими бронзовыми колокольчиками, привязанными к ногам. Их снабдили палочками с весело разрисованными головами лошадей или драконов, и куда бы Конн ни отправлялся, за ним и его эскортом следовала группа музыкантов, нанятых распорядителем увеселений на период праздников.Однажды воскресным утром Конн и его эскорт вместе с музыкантами, бьющими в барабаны и играющими на дудках, ворвались в часовню королевы во время службы. Увенчанного мишурной короной Конна несли на носилках, тогда как его спутники дурачились, прыгали и танцевали в нефе часовни и поднялись бы на алтарь, если бы королевский капеллан и сама королева не потребовали, чтобы они вели себя почтительно.— Конн О'Малли! — выбранила его Елизавета Тюдор. — Ты осмеливаешься насмехаться над нашим Господом?Конн соскочил с носилок и, возвышаясь над королевой, посмотрел на нее сверху вниз, говоря:— Нет, Великолепная. Я просто издаю шум радости, как велит Библия!Вокруг них захихикали молящиеся, торжественность службы была нарушена. Даже Елизавета улыбнулась, не сумев сдержаться, и ударила его по руке маленьким, украшенным камнями зеркалом, которое висело на золотой цепочке у нее на поясе.— Ты непочтительный проказник, Конн!— Нет, Великолепная, это вы проявили неуважение к распорядителю увеселений, и в качестве штрафа я требую вашего поцелуя.И прежде чем королева сумела возразить, Конн наклонился и поцеловал ее в губы пылким длительным поцелуем, Елизавета на минуту онемела, в то время как люди вокруг нее ахнули, удивленные и потрясенные. Однако она не отпрянула от него, а когда наконец поцелуй кончился, она порозовела от смущения и покраснела еще сильнее, когда Конн прошептал ей на ухо так, что только она одна могла слышать:— Разве не приятно узнать, что вы все еще живы, Бесс?Королева расхохоталась, но Роберт Дадли, граф Лестерский, прорычал:— Ты зашел слишком далеко, О'Малли! Может быть, Тауэр поможет тебе угомониться.— Поскольку вам никогда не быть королем, Дадли, не вам и принимать решение, не так ли? Во мне Бесс нашла по крайней мере честного человека.— Джентльмены, достаточно! — Голос королевы был резким. Этот дурак Лестерский разрушил все очарование. Конн О'Малли мужественный и красивый молодой человек. Ей понравился его дерзкий поцелуй, которым он никогда не наградил бы ее, если бы не его должность.— Сейчас время веселья и изъявления доброжелательства, джентльмены, и я не позволю устраивать перебранки из-за меня. Что касается тебя, Конн О'Малли, ты слишком дерзок.— А я другим и не буду! — быстро нашелся Конн, вскакивая обратно на носилки. Он быстро сделал знак носильщикам, и его вынесли из часовни, а за его спиной королева от души хохотала над проказником.Одиннадцатого ноября — день святого Мартина. Согласно преданию, преподобный святой приказал зарезать шумливого гуся, который прервал его проповедь. Именно поэтому во всех лучших домах к столу подавали гуся. В этот день Конн нашел проступки почти у каждого знатного лица при дворе и, собрав их всех вместе, приказал своим помощникам гнать их стадом, заставляя идти вразвалку, как гуси, и вдобавок гоготать. Остальные придворные корчились от смеха. Наказуемые тоже еле сдерживались.Двадцать пятого ноября праздновали день святой Екатерины. В это время в садах шел сбор яблок, а в столовых подавали кушанья из яблок и сидр. Были танцы и травля медведей. Конн пугал придворных дам, натянув медвежью шкуру и носясь среди них с яростным рычанием. Они визжали и пронзительно вскрикивали, а он с азартом гонялся за ними, а поймав, целовал и щекотал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34