Миранда услышала слабый крик и тотчас же забылась благодатным сном.
Проснулась она с чувством огромного облегчения. Наконец-то она освободилась от бремени. Теперь нужно лишь собраться с силами — через несколько недель она будет в Стамбуле. Она обязательно убежит и снова будет свободна!
Заплакал младенец. Миранда повернула голову и обнаружила рядом с собой маленький сверток. Ребенок! Ее ребенок!!! Почему же они не забрали его? Ах да, здесь же не ферма… Ну ничего, когда доберутся до города, оставит его с Марфой!
Ребенок снова пискнул, и Миранда притянула к себе девочку и, осторожно распеленав, вгляделась в крошечное личико. Припомнилось, как она впервые разглядывала маленького Тома. Девочка была очаровательная. Совсем крошечная, а уже такая красавица, подумала Миранда. Мягкие как пух волосики отливали серебром. Совсем как у нее или у Луки. Глазки фиолетового цвета, но Миранда сразу же: заметила, что они какие-то странные. Она поводила рукой перед лицом ребенка, но девочка не моргнула. «Неужели слепая?» — с ужасом подумала Миранда. На подбородке виднелась крохотная ямочка. Миранда коснулась пальцем нежной розовой щечки ребенка. Крошка повернула голову. Боже! Огромный багровый кровоподтек…
Миранда вздохнула. Зверский удар насильника все же достиг цели, изуродовал ее ребенка! Она аккуратно запеленала девочку, и только тут до нее дошло, что это и в самом деле ее дочка и отмахнуться от нее она уже не вправе. Хоть и нежеланная, хоть и навязанная ей насильно, но это ее дочь, и сейчас такая же жертва, как и она, ее мать.
Миранда с трудом села и, расстегнув сарафан, приложила девочку к груди. Ребенок зарылся носиком в грудь, но не сделал ни малейшей попытки взять сосок в рот. Тогда Миранда осторожно вставила сосок в крошечный ротик и принялась сцеживать молоко. Внезапно, будто поняв, чего от нее ждут, малютка начала сосать. Слабая улыбка озарила лицо Миранды.
— Вот так, моя хорошая, — приговаривала она по-английски.
Ведь ее дочь — американка! И она снова подумала, что это ее, именно ее дочь!
Подошел князь Арык и присел рядом с ней на корточки, не сводя с Миранды восхищенного взгляда. «Что за удивительная женщина! — подумал он. — На вид хрупкая, как роза, а на самом деле несгибаемая, как сталь».
— Покажи мне ребенка, — попросил он.
Миранда на секунду отняла дочку от груди.
— Какая красивая! — восхищенно заметил он. — Но акушерка говорит, что она не выживет. Не трать силы. Лучше оставь здесь, когда двинемся в путь. Так будет гуманнее.
Глаза Миранды яростно блеснули.
— Моя девочка ослепла от удара мерзавца. Но она будет жить…
Будет!
Князь пожал плечами.
— Погода проясняется, — заметил он. — Завтра тронемся в путь. Разрешаю тебе несколько дней ехать в повозке, пока не окрепнешь и не наберешься сил.
Он поспешно ушел.
— Спасибо, — запоздало поблагодарила Миранда.
Остаток дня она то дремала, то кормила ребенка. Марфа принесла кружку наваристого бульона.
— Тимур дал кусок телятины. Я несколько часов варила ее с зеленью и диким луком, — похвасталась она.
Миранда отпила глоток.
— Вкусно! Спасибо, Марфа. Я такая голодная. Может, раздобудешь несколько кусков мяса, только самого постного?
Марфе удалось сделать гораздо больше. Помимо мяса, она принесла чашку земляники. Миранда съела все без остатка. Она уже окрепла и пару раз совершала короткие прогулки, опираясь на плечо Тимура.
За час до рассвета она проснулась накормить ребенка.
Девочка была бледная и, казалось, едва дышала. В порыве материнских чувств Миранда прижала дочку к груди и стала нежно баюкать ее.
— Я не дам тебе умереть! Не дам! — повторяла она.
Тимур освободил для Миранды в телеге целый угол. Он нарезал сосновых веток и устроил удобную постель. И вновь дни потекли по заведенному распорядку.
Миранда не теряла счет дням. Татары совершили набег пятого мая. Родила она тринадцать дней спустя. Значит, день рождения девочки — восемнадцатое мая. Прошло еще десять дней. До Стамбула оставалось две недели пути. Миранда окрепла уже настолько, что могла идти весь день, прижимая к себе крохотный сверток. Малышка не прибавляла в весе и совсем не плакала. Это ее беспокоило.
Она часто думала о сыне. Ему уже год и месяц. Как он, что с ним? Бросила его, оставила, как когда-то Джаред ее саму. Ну что же делать, размышляла она. Воссоединятся и все начнут сначала. И поспешно поправилась — если начнут, конечно…
И однажды вечером они увидели на горизонте очертания величественного города. Восточный Рим, Константинополь, Стамбул…
Городские ворота оказались на замке. Татары расположились на ночлег у древних стен. Князь Арык объявил, что утром рабов поведут продавать на самый лучший невольничий рынок.
В душу Миранды закрались сомнения. Под покровом темноты она подошла совсем близко к костру, у которого сидел князь Арык.
Она за время пути научилась понимать тюркский язык. Немножко, чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы ухватить главную мысль. Она ожидала, что Арык и Бюри непременно станут обсуждать планы на завтра. Именно так и получилось.
— Прошу прощения, — сказал Бюри, вынырнув из темноты и подходя к костру.
— Слушаю тебя, — ответил вполголоса князь Арык.
— Я насчет нашей англичанки. По-прежнему не спускать с нее глаз?
— Не нужно! Пусть Думает, будто в английском посольстве будем просить за нее какой-то там выкуп. Она поверила нам, и ладно. Завтра увидимся с Мохаммедом-заде, ударим по рукам, продадим рабынь и про нее поговорим. Попрошу его найти богатого покупателя. А потом предложим этой знатной чистюле помыться в турецкой баньке, одурманим опием, чтобы не брыкалась, и отдадим новому хозяину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146