– спросила она, желая прервать этот сумасшедший разговор, который словно оплетал их шелковой, соблазнительной сетью.
Он удивил ее своим простым ответом.
– Нет.
Абигейл поймала себя на том, что хотела, чтобы Джесси начал отрицать существование других женщин, и, когда он этого не сделал, ощутила боль. Какая ей разница, были ли у него другие? И все же он поймет: ее чувства больше, чем было нужно в данный момент.
– Не проще ли было просто развернуть меня, когда я пришла к тебе?
Нога Джесси спустилась с колена и ударилась об пол. Он внезапно вскочил и сосредоточенно стал наливать еще кофе. Стоя спиной к Абигейл, он ответил:
– Это было сложно.
Он сделал большой глоток, а ошарашенная Абигейл смотрела на его густые волосы на затылке. Джесси после долгого молчания спросил:
– Ты знаешь, что ты была первой женщиной, которая сказала мне нет, Эбби?
Ему опять удалось удивить ее. То, что он говорил, было полным безумием.
– Но я...
Джесси вдруг повернулся и прервал ее:
– Не укоряй себя, Эбби. никогда больше не укоряй. Это я просил тебя о той ночи любви, и не важно, кто пришел в ту комнату, и ты знаешь это. Но ты оказалась не такая, как остальные.
– Я думала, что в постели ни одна женщина не отличается от остальных.
Джесси вскинул руку, схватил Абигейл за подбородок и грубо приподнял ее лицо. Какое– то мгновение он смотрел так, словно готов был прибить ее.
– Выбрось это из головы, Эбби! ы чертовски прекрасно знаешь, что ты другая, и не только в том, что ты была девственницей. Все время, пока мы были вместе, ты была другой. Даже в том, что спасла мне жизнь.
Внезапно от его вспышки гнева, под свирепым взглядом его глаз, Абигейл начали душить слезы. Она отвернула подбородок в сторону, прочь от руки Джесси, и не спуская с него глаз. В конце концов она излила свою душу:
– Знаешь каким низким я тебя считала за то, что ты использовал против меня мое незнание? За то, что не сказал о возвращении Дэвида? За то, что не сказал, что владеешь железной дорогой? За то, что не сказал, что это были твои деньги, которые... которые заплатили мне, как... как какой-нибудь проститутке?
– Эбби...
– Нет, дай мне закончить. Я разозлилась на тебя за то, как ты уехал отсюда восвояси, думая, что маленький урок для такой женщины, как я, ничего не значит, для женщины, которая...
– Я никогда не думал...
Он сел и снова положил одну руку на спинку стула Абигейл.
– Замолчи! – приказала она. – Я хочу, чтобы ты узнал, через какой ад заставил меня пройти, Джесси Дюфрейн, потому что ты сделал... ты сделал. Ты заставил меня чувствовать себя недостойной любви Дэвида, так что я не имела права выйти за него, даже если он попросит. Ты себе представить не можешь, Джесси, что со мной из-за этого творилось. Я не хочу, чтобы ты ушел отсюда с чистой совестью. Я хочу, чтобы тебе было также больно, как и мне, потому что даже после того, как ты уехал, все, что я могла делать, это ходить по дому и везде находила напоминания тому, что мы с тобой делали, или пойти в магазин Дэвида, где о тебе напоминали деньги. Даже там ты, казалось, смеялся надо мной с каждой стены, которую ты оплатил. Я хотела сделать с тобой то же самое, но у меня не было способа, и я начала думать, что никогда не смогу освободиться от тебя.
– А ты этого хочешь?
– Хочу больше всего на свете, – сказала она с глубокой искренностью.
Джесси взглянул на волосы, потом перевел взгляд вниз, на ее трепещущие губы.
– Нет, хочу. Возможно мне никогда не удастся освободиться, и именно поэтому я и рада, что осталась на твоей совести. Тебе достаточно было сказать одну фразу, и эта ночь и связанное с ней чувство вины никогда бы не появились. Теперь у меня впереди брачная ночь... – она посмотрела себе на колени, – положительный исход которой под вопросом, мягко говоря. И ты говоришь, что ты хочешь очистить совесть?
– Эбби, – приблизившись и повернув к ней лицо, взмолился Джесси, не опуская руку со спинки, – я говорил тебе, что не знал, что он останется...
Но она оборвала его:
– Ты прекрасно понимаешь, что я по– прежнему могу все это потерять. Теперь, когда я нахожусь накануне всего, о чем только мечтала– о муже, который считает, что солнце встает и садится только для меня, о деле, которое означает уверенность в будущем... – Абигейл открыто посмотрела на Джесси. Он, наклонившись, был совсем рядом. – Да что там говорить, меня даже приняло здешнее общество, чего никогда не было до появления Дэвида. В качестве его жены я стану в конце концов чем-то более существенным, чем какой– то... какой-то незамужней дамой.
Стало тихо. Слышались только ветер и огонь. Джесси изучал Абигейл, сидевшую в ночной рубашке и халате и уткнувшись в свои колени. Он внезапно понял, что оставшись здесь, сделает ей еще больнее.
– Что мне тебе сказать? – спросил он жалостно. – Что я виноват? – Его пальцы вновь коснулись волос на ее затылке, но на этот раз она не отдернулась. – Да, я виноват. Я знаю. Прости меня, Эбби.
Она подняла глаза и увидела, что лицо Джесси исполнено искренностью, ухмылка и издевка исчезли.
– Из-за тебя я прошла через ад, Джесси. Может быть, твоего «прости» не достаточно. В первый же день, как Дэвид сказал, что собирается остаться на Разъезде Стюарта, я поняла, что он делает это ради меня. Я поняла, что он возносит меня на пьедестал, и не смела ему возразить. Он бы никогда, никогда не понял, почему я сделала то, что сделала с тобой. Но знаешь ли ты, чего этот обман стоил мне?
Джесси прекрасно понимал. Он видел боль яа лице Абигейл и хотел бы, чтобы не он был ее причиной. Он слегка отодвинулся назад.
– Что ты скажешь в свою брачную ночь, если он заподозрит что-нибудь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143