– Полотенце под голову, – сказала она вспыльчиво, как будто он на самом деле был болваном.
– Ох, да, конечно.
Он усмехнулся и приподнял голову, пока мисс Абигейл подстилала полотенце. Потом, на удивление Джесси, она высыпала половину муки из миски на его голову и начала тереть, словно намыливая.
– Убиваете двух зайцев сразу? – сострил он. – Завтра сможете приготовить мне овсянку.
Мисс Абигейл была застигнута врасплох и почти рассмеялась, и Джесси озорно взглянул на нее. В конце концов он закрыл глаза и наслаждался прикосновением ее рук к волосам – он помнил это ощущение с детства. Ему даже показалось, что до него доносится запах свеженачищенных туфель его братьев и сестер, выставленных внизу у лестницы, дожидающихся воскресного утра. Как давно он не был в доме, где субботу проводят в хлопотах, готовясь к воскресенью?
– Поднимайтесь! – приказала мисс Абигейл, прервав его воспоминания. – Я стряхну муку. Сидите смирно, пока я не вернусь.
Она осторожно взяла полотенце за четыре уголка и вышла, унося испачканную овсянку. Она повторила «мытье» еще раз, только теперь насыпала овсяную муку на волосы и обвязала голову Джесси полотенцем наподобие тюрбана, закрепив булавками.
– Овсяная мука впитает жир. Оставим ее на некоторое время, – сказала она и подошла к тазику, чтобы вымыть руки. Но там по-прежнему стояла вода из-под мочевого пузыря. Она с гримаской взяла тазик и вышла.
чтобы вылить.
Когда она вернулась, Джесси снова упражнял свою руку с помощью той вещи. Он пригласил мисс Абигейл:
– Оставайтесь, пока я впитываюсь.
Она посмотрела на сжимающуюся руку, потом скептически ему в лицо.
– Чем еще я могу заниматься, обвязанный, как шейх с блохами? – спросил он, закатывая вверх глаза. Мисс Абигейл непроизвольно затянула концы пояса, которым был обвязан ее халат. Наконец он отбросил пузырь в сторону и обходительно произнес:
– Вечер субботы– это время развлечений, помнишь, Эбби? Я провалялся в этой постели почти две недели и, если откровенно, уже схожу с ума. Я хочу с тобой поболтать.
Мисс Абигейл вздохнула и присела на сундук у кровати.
– Раз вы становитесь таким неугомонным, то, наверно, выздоравливаете.
– Я не привык так долго быть без движения.
– А к чему вы привыкли? – Она не была уверена, что желает слышать какие-либо убогие подробности о жизни грабителя, но ей было все же страшно любопытно. Он между тем гадал, поверит ли она ему, если он расскажет правду.
– Я не привык к таким местам, как это, поверьте мне, и не привык проводить время с такими женщинами, как вы. Я много путешествую.
– Да, я так и предполагала, учитывая ваше занятие. Это не надоедает?
– Иногда, но я должен это делать, и поэтому делаю.
Она посмотрела ему прямо в глаза – Мисс Задавака раздает свои нравоучения.
– Нельзя так жить. Почему вы не бросите это занятие и не займетесь чем-нибудь полезным?
– Верите или нет, но быть фотографом – это не так уж бесполезно.
– О, да будет вам, неужели вы думаете, я поверила вашей истории о камере, которую вы оставили на поезде?
– Нет, я думаю, такая женщина, как вы, в это не поверит.
– Ив чем же заключается ваша работа фотографом? – спросила она, давая ему понять, что такая легенда притянута за уши.
– В строительстве железных дорог, – ответил он с полуулыбкой на лице. – В увековечивании истории в момент ее творения, – продекламировал он, драматически подняв руки. – В схватывании нашей земли двумя железными рельсами, в сохранении ее для наших потомков.
Но потом он опустил руки и оставил свой драматизм, погрузившись в самосозерцание.
– Знаете, то, что происходит сейчас, никогда не повторится точно так же. Это надо видеть, Эбби.
Он вздохнул, переплел пальцы рук за головой и принялся изучать потолок. И на какое-то мгновение мисс Абигейл почти поверила ему, настолько искренне он говорил.
– Я уверена, вы хотели бы, чтобы я вам поверила, мистер Камерон.
– Вам что, больно называть меня Джесси? Это было бы гораздо приятнее во время таких разговоров.
– Я думала, что дала вам понять, что живу по правилам благопристойности.
– Здесь нет никого, кроме нас с вами. Я никому не расскажу, – озорно подразнил он ее.
– Нет, не расскажете, потому что я не собираюсь называть вас Джесси... никогда. Теперь давайте сменим тему, и вы расскажете мне о вашем занятии, попытайтесь убедить меня, что вы не грабитель поездов.
Он рассмеялся и потом сказал:
– Хорошо. Я работаю на железную дорогу, фотографируя каждую фазу ее строительства, так как я и сказал. У меня свободный проезд, пока я работаю на них, и я езжу до конечных станций, чтобы сделать там свои фотографии. Большую часть времени провожу в лагерях строителей или в поездах. Вот, вроде, и все.
– Кроме одного: зачем вы, имея приличную работу, решили украсть у тех, кто вас кормит?
– Это ошибка, Эбби.
– Мисс Абигейл, – поправила она.
– Ладно, мисс Абигейл. Вы когда-нибудь видели лагерь железнодорожников?
– Вряд ли.
– Не видели. Разумеется, это совсем не похоже на дом Абигейл Маккензи, это я могу сказать со всей ответственностью. Это дикое место посреди неизведанных земель, и люди, которые работают там, вовсе не похожи на пассажира, что жил у вас в гостиной.
– Значит, они похожи на вас? – Мисс Абигейл не смогла удержаться от того, чтобы не съязвить.
Джесси опять рассмеялся, позволив ей думать о чем угодно.
– Я просто образец благородных манер по сравнению с землекопами, которые строят железную дорогу. Их жизнь груба, а речь еще грубее, и любой, кто попадется на их пути, может получить пулю в лоб. Законов у них нет. Они утрясают свои споры с помощью револьверов и кулаков, а иногда даже с помощью молотков – используют все, что подвернется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143