Доктор поскреб подбородок.
– Трудно сказать, но это не займет много времени, а я буду здесь каждый день. Не беспокойтесь, мисс Абигейл. Как только я увижу, что он может выдержать переезд, мы избавим вас от него. Что-нибудь еще я могу для вас сделать?
– Да. Вы могли бы купить для него какие-нибудь штаны? Если он должен прогуливаться на своих костылях, я настаиваю, чтобы он был прилично одет.
– Несомненно. Я первым делом раздобуду их.
– Чем раньше, тем лучше, – предложила она с некоторым беспокойством.
Потом маленьким кивком подбородка она пожелала доктору всего хорошего и повернулась, чтобы идти к дому, злая, как никогда. Только подумать: ее обманули, разыграли, и как! И все это сделал этот... эта собака, которую она подобрала с улицы, когда никто в городе не дал ей даже объедков со стола! Он сделал ее своей жертвой не один раз, а дважды... с незаряженным револьвером! Войдя в дом, она кипела от злости.
Джесси услышал громкий– тук! тук! тук! – стук ее каблуков на лестнице, пока она с шумом поднималась наверх. Через минуту она спустилась вниз, громко, размеренно промаршировав, словно на параде. Такое поведение удивило Джесси; до посещения церкви она как всегда ходила кошачьей походкой. Она мелькнула в дверном проеме, прошла на кухню и открыла дверь в кладовую. Джесси слышал, как она что-то наливает, потом пошла обратно, снова маршируя. Дверь спальни она миновала со свистом. Прошествовав к кровати, она, не успел Джесси и слова сказать, наклонилась над ним, замахнулась и отвесила такую оплеуху, что он щекой ударился о спинку кровати. Медь зазвенела, словно мисс Абигейл стукнула по ней молотком. Пока Джесси приходил в себя, она взяла кувшин, налила в него какой-то жидкости и потом занесла над ним револьвер, держа его большим и указательным пальцами.
– Вы больше ни разу не будете угрожать мне этой отвратительной штукой, которая когда-то называлась револьвером, – высокопарно и самодовольно проговорила она и с всплеском опустила револьвер в воду. – Ни разу, ни с пулями, ни без пуль!
Булькающий звук вывел Джесси из оцепенения, он понял, что жидкость попала в ствол. До него наконец дошло, что сделала мисс Абигейл, он спрыгнул с постели и захромал к кувшину. Он хотел сунуть руку в кувшин, чтобы достать револьвер, но мисс Абигейл холодно посоветовала:
– Я бы не стала макать туда руку, если только вы не хотите, чтобы она растворилась, как револьвер, под воздействием щелока.
Она отступила на безопасное расстояние.
Джесси подскочил и, неуклюже покачиваясь, пошел на мисс Абигейл, отпихнув по дороге стол.
– Змеиное отродье! Вынимай оттуда револьвер или швырну это на пол, клянусь!
– Мой стол! – воскликнула она, увидев как щелок разливается по лаку. Она неуверенно сделала несколько шагов в сторону Джесси, но остановилась в нерешительности.
– Вынимай! – заорал он.
Они прожигали друг друга взглядами. Лицо Джесси дрожало от ярости. Губы мисс Аби-гейл, плотно сжатые, дрожали. Они готовились для схватки, как дикие животные: осторожно, осмотрительно, напряженно. Еле сдерживаясь, сквозь зубы, Джесси проговорил, отделяя слова:
– Доставай... револьвер... быстро! – И мисс Абигейл поняла, что ей лучше так и сделать. Передернув плечами и выпрямившись, она вынесла кувшин через заднюю дверь наружу.
Джесси слышал, как мисс Абигейл вылила все содержимое кувшина во дворе и вбежала обратно с тряпкой, чтобы вытереть свой драгоценный стол. Когда она промокнула его, Джесси опустился в кресло, закрыв лицо руками, и пробормотал с отвращением:
– Зачем у вас такая чертова вещь? Голосом, полным сарказма, мисс Абигейл начала:
– Какая впечатляющая попытка многословной...
– Только не разговаривайте со мной вашими трехдолларовыми словечками, – огрызнулся он, – потому что мы оба знаем, что каждый раз, когда вы прибегаете к этой уловке, то дрожите от страха! Я буду говорить о чем захочу и как захочу!
– Я тоже! Вы может думаете, что облагодетельствовали меня прошлой ночью, но мисс Абигейл Маккензи в этом не нуждается, слышите?! – Она начала ожесточенно тереть поверхность стола. – Я взяла вас в свой дом – вас! Грабителя! Выходила вашу гниющую тушу и ради чего?! Ради того, чтобы вы критиковали мою готовку, речь, манеры, даже цветы, которые я выращиваю в саду! Чтобы меня лапали и унижали за мою заботу!
– Заботу! – Джесси резко рассмеялся. – Вы ни о чем не заботились всю свою ничтожную жизнь! Ваша кровь холоднее, чем у лягушки. И вы как лягушка живете на своей одинокой лиловой кувшинке, заскакивая на нее и прячась, как только что-нибудь, отдаленно напоминающее жизнь, показывается рядом! Значит, вы узнали, что револьвер не заряжен? И поэтому вы примаршировали сюда, вломили затрещину и бросили револьвер в щелок? Так?
– Да! – прокричала мисс Абигейл, отвернувшись от Джесси, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.
– Черта с два, мисс Абигейл Маккензи! Револьвер не был даже направлен на тебя, когда ты размякла подо мной, разве не так? Потому что то, что ты почувствовала прошлой ночью, не имеет абсолютно ничего общего с револьвером. Ты прожила всю свою жизнь в этом забытом Богом доме старой девы, боясь до смерти показать кому-нибудь, что у тебя есть чувства, пока не появился я. Я! Обыкновенный грабитель! Человек, которого по твоему извращенному чувству благопристойности надо было опасаться. Только ты не можешь признать, что тоже являешься человеком, что ты можешь испытывать ко мне симпатию, можешь лежать на этой кровати и познавать, что обнаженная кожа – это совсем не низменно, несмотря на то, что ее касается, и чему тебя учили все эти годы. Теперь ты знаешь, что небольшая борьба время от времени может быть прекрасным средством, чтобы взбодриться, не говоря уже о чувственном возбуждении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143