Она не отрываясь смотрела на бедро Джесси, обтянутое плотной тканью джинсов, которое напрягалось при каждом его толчке об пол. Она сжала руки в складках юбки, борясь с искушением дотронуться до него. Каким, наверное, теплым и твердым должно оно быть, какое восхитительное чувство можно испытать, проведя рукой по его длинной внутренней стороне, ощущая малейшее движение мускулов. Ее неуемное воображение рисовало картины, от которых все внутри переворачивалось. В низу живота она ощутила томительную тяжесть, странный трепет охватил ее. Она возбуждалась от одного соприкосновения тела с одеждой.
Джесси лениво свесил запястье со спинки, не дотронувшись до мисс Абигейл, но все равно сердце ее дрогнуло, рука Джесси была так близко от ее плеча.
– Ну, я думаю, пора спать, – наконец произнес он тихо.
Пульс мисс Абигейл участился, и кровь прилила к щекам. А Джесси убрал руку со спинки качелей, наклонился за костылями в углу, потом поднялся, поставил костыли и стал вежливо дожидаться, когда мисс Абигейл пойдет вперед.
Он открыл входную дверь и, когда мисс Абигейл прошла мимо него в гостиную, спросил:
– Хочешь закроем внутреннюю дверь? Она боялась взглянуть на него и, идя на кухню, ответила:
– Нет. Сегодня теплая ночь. Закройте только входную.
Джесси почувствовал себя так по-домашнему, готовясь к ночи. И понял еще отчетливее, чем раньше, что настало время действовать. Он проковылял в потемках на кухню.
– Где спички? – спросил он.
Голос мисс Абигейл раздался от кладовой.
– В спичечном коробке на стене слева от печи. – Джесси нащупал коробок, зажег лампу и высоко ее поднял. Она осветила Эбби у кладовки с подносом, глаза казались огромными и сверкающими. Джесси, испытывая искушение... ох, какое искушение, смотрел на Эбби.
Около минуты никто не знал, что сказать.
– Я... я поставлю эти грязные тарелки в кладовую.
– О... о, конечно, – Джесси пожал плечами и осмотрелся, словно потерял что-то. – Я выйду, а потом буду ложиться. – Джесси решительно направился к двери, решив, что все делает правильно. Но спускаясь по темным ступенькам, он почувствовал, что Эбби стоит позади него. Он обернулся.
Держа лампу, она серьезно смотрела на его лицо, мерцающее в красно-золотых тонах. Волосы Джесси сливались с мраком ночи. Луч света выхватил бездонную глубину глаз Джесси.
– Спасибо, Эбби, – сказал он тихо, – ...спокойной ночи.
Его руки сжались на костылях, и он ушел во Двор, растворившись в темноте.
Мисс Абигейл привела кладовую в порядок, но Джесси все не возвращался. Она подошла к входной двери и посмотрела сквозь нее. Поднялась луна и освещала фигуру Джесси на заднем дворе возле липы. Его лицо скрывали' кружева ночной тени, но мисс Абигейл рассмотрела ботинки и обхваченное руками колено.
– Джесси? – тихо позвала она.
– Ага.
– Все в порядке?
– Отлично. Иди спать, Эбби.
Она ушла и долго лежала, прислушиваясь, но так и не услышала, как он вернулся.
ГЛАВА 12
На следующее утро Боне Бинли стоял, ухмыляясь, перед верандой мисс Абигейл, и непомерная голова его с дыркой вместо зубов и выступающим вперед кадыком словно фонарь из тыквы для праздника хэллоуин высилась над забором.
– Доброе утро, мизз Абигейл. Прекрасное утро. Прекрасное... Этот пакет... для вас прибыл на станцию вчера поездом, мизз Абигейл, но никого не оказалось под рукой, чтобы принести его, поэтому Макс нанял меня на утро.
– Спасибо, мистер Бинли, – ответила она, открыв дверную створку ровно настолько, чтобы мог пройти пакет, и страшно разочаровала старину Бинли, который отдал бы пол упаковки табака, чтобы посмотреть, что делает грабитель у нее в доме. Захлопнув дверь под носом Бонса, мисс Абигейл добавила: – Я очень благодарна вам, мистер Бинли.
Она единственная называла его мистером.
– Конечно, мизз Абигейл, – с оттенком почтительности сказал Боне, кивая и шаркая огромными ногами, заставляя мисс Абигейл задуматься, не стоит ли ей спихнуть его с веранды, как какую-нибудь докучливую муху.
Однажды, когда они были моложе, Боне купил мисс Абигейл корзину на пикнике по случаю Четвертого июля и навсегда запомнил вкус ее сметанника и жареного цыпленка, ее манеру вести себя как леди и то, как она пригласила его к себе сделать небольшой ремонт крыши, и как угостила потом пирогом и кофе. Но теперь его не пускали в дом, а любой дорожный грабитель мог залезть под юбку мисс Абигейл, о чем судачил весь город.
– Как там приятель грабитель поживает? – спросил Боне, приподняв свою измятую шляпу и почесав лоб.
– Я не могу дать вам квалифицированной медицинской оценки его состояния, мистер Бинли. Если вы хотите это узнать, чтобы распространять вместе с табаком возле магазина, советую обратиться к доктору Догерти.
Боне только собирался выплюнуть жевательный табак, как мисс Абигейл предупредила его из-за двери:
– Не оставляйте после себя ничего на моей собственности, будьте добры, мистер Бинли!
Что за черт, подумал старина Бинли, если она говорит о его намерении плюнуть, то какого лешего она так просто и не скажет о плевке? Может быть люди правы, когда говорят, будто она временами чванлива. Боне выплюнул жвачку только на дороге. Он не собирался спорить с ней – увольте! – только не старина Боне. И если он не ошибался, не было на свете человека, дорожного грабителя или кого еще, который хотел бы с ней поспорить!
На пакете кроме денверской почтовой марки и надписи с именем мисс Абигейл, Разъезд Стюарта, Колорадо, не было никаких пометок. Она не узнала почерк. Он был наклонный, размашистый, и сердце ее забилось быстрее. За всю свою жизнь она получила, наверное, не больше трех посылок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143