Темные волосы окружают ее головку пышным облаком. К ним очень шло платье цвета недозрелого персика, с короткими, круглыми, как баскетбольные мячи, рукавами, которые непонятно каким образом держались на ее плечах. Видны были ключицы, горло и покатость плеч над скромным вырезом платья.
Марианна шла к Рэнди и думала, что в жизни не видела такого красивого парня. Казалось, что кремовый смокинг и абрикосовая бабочка созданы специально для его смуглой кожи, темных волос и глаз. Ей никогда не нравились молодые люди с волосами до плеч, но тут это было красиво. Брюнеты ей вообще не нравились, но он был исключением. Марианна никогда не общалась с теми, кто ничего не хотел добиваться, но Лиза говорила, что он талантлив. Она всегда отказывалась встречаться вот с такими дикарями, но тут был элемент риска, к которому хоть раз в жизни обязательно тянутся все хорошие девушки.
– Привет, – сказала она спокойно, останавливаясь перед ним.
– Привет.
У него были полные, красиво очерченные губы, яркие от природы. Ни у кого из тех немногочисленных мальчиков, с которыми она целовалась, не было такого привлекательного рта. Ей нравилось, как были раскрыты его губы, когда он смотрел на нее; слегка порозовевшие щеки под темной кожей; длинные черные ресницы обрамляли глубокие темные глаза, которые не отрывались от нее.
– Меня прислали приколоть тебе бутоньерку.
– О'кей, – бросил он.
Она вытащила из абрикосовой розы булавку с жемчужной головкой и положила руку под левый лацкан смокинга. Они стояли так близко друг к другу, что она чувствовала запах его лосьона после бритья, запах чего-то, чем он мазал волосы, чтобы они не торчали и блестели.
– Марианна?
Она подняла голову, ее пальчики по-прежнему были близко к его сердцу.
– Извини меня за прошлый вечер.
Интересно, билось ли его сердце так же сильно, как ее?
– Ты тоже меня извини.
Она вновь занялась бутоньеркой.
– Понимаешь, еще ни разу ни одна девушка не обращала на это внимания.
– Я тоже могла бы быть потактичнее.
– Нет, ты была права, я не прав. Сегодня это не повторится.
Марианна приколола цветок и отступила назад. Посмотрев ему в лицо, она представила себе его с барабанными палочками в руках, платком на лбу, чтобы в глаза не капал пот. Пот, ритм, сумасшедшие громкие и хриплые песни.
Он вписывался в этот образ так же, как вписывались в ее жизнь Мендельсон и Брамс.
И все равно он был так интересен, так хорош собой. И его явное увлечение ею задевало и растревожило в ней что-то, о чем она раньше не знала.
«Сегодня, только сегодня, – думала она, – я отступлю от своих правил».
Бесс тоже вынула бутоньерку из коробки и вышла в вестибюль, чтобы найти Майкла. Приближаясь к нему, она думала, что есть вечные законы. Мужчины и женщины были созданы идти по жизни рука об руку, и, несмотря на феминистское движение, все равно оставались какие-то вещи, которые человек одного пола должен делать для другого. В День благодарения мужчины резали индеек. В день свадьбы женщины прикалывали бутоньерки.
– Майкл? – позвала она.
Он прервал разговор с Джейком Пэдгеттом, и Бесс снова оказалась во власти его необычайной привлекательности. Это часто случалось в былые годы, когда они еще только встречались. Как только его темные глаза останавливались на ней, в ней начинали разгораться угли.
– У меня твоя бутоньерка.
– Приколешь ее мне?
– Хорошо.
Оказывая ему эту маленькую любезность, Бесс не могла не вспомнить, как часто она проводила одежной щеткой по его плечам, застегивала пуговицу на воротничке. Мелочи, которые обычны в жизни жены и мужа. Она вдохнула запах его одеколона «Бритиш Стерлинг». Под лацканом смокинга ее рука ощутила тепло его тела.
– Ну как, Бесс? – мягко спросил он.
Она подняла на него глаза и снова принялась за упрямую булавку, которая никак не хотела выскочить из оберточной бумаги.
– Твоя дочь выходит замуж. Чувствуешь себя старой?
Наконец она справилась с булавкой и приколола бутоньерку. Поправила ее, разгладила лацкан и посмотрела Майклу в глаза:
– Нет.
– Можешь ты в это поверить? Нам сорок.
– Не правда. Это мне сорок. Тебе сорок три.
– Злюка, – сказал он с усмешкой.
– Ты, наверное, заметил: Лиза выбрала те же цветы, какие были на нашей свадьбе.
– Я гадал, совпадение ли это?
– Будет еще одно: она отнесла наши свадебные фотографии, к флористу, и он сделал ей точно такой же букет, какой был на свадьбе у меня.
– Правда?
Бесс кивнула.
– Девушка серьезно взялась за дело.
– Я должна сознаться, что не осталась равнодушной, когда увидела этот букет.
– Да? – Майкл нагнулся, все еще усмехаясь, чтобы их глаза были на одном уровне.
– Да! И не будь, пожалуйста, таким самодовольным. Посмотри на нее. Она вся сияет. Если у тебя не слепит глаза, то с меня десять долларов.
– Идет! Но если мы держим пари, давай по крайней мере выберем что-то…
Кто-то прервал их:
– Не этот ли мужчина шесть лет посылал мне в День матери поздравительные карточки?
К Майклу с протянутыми руками шла Стелла, шелестя серебряными воланами своего платья.
– Стелла! – воскликнул он. – Прекрасная дама!
Они обнялись с искренней теплотой.
– Майкл, – сказала она, прижавшись щекой к его щеке, – как я рада.
Она откинулась назад, чтобы лучше рассмотреть его.
– Ты с каждым годом становишься все более интересным.
Он засмеялся, держа ее руки в своих, больших и смуглых, и пощелкал языком.
– Ты тоже. – И посмотрел на ее атласные бальные туфли. – Разве бабушки так одеваются?
Стелла подняла ногу.
– Ортопедическая обувь на высоких каблуках, – сказала она. – Если тебе это нравится. Пошли. Бесс, ты с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103