– Шутишь? Разве мужчины любят «порше»? Билет в первый ряд на первенстве мира по футболу? Холодное пиво в тридцатиградусную жару?
– Мм…
Бесс свернулась калачиком и закрыла глаза.
– Признаюсь, «Натуцци» я еще никому не заказывала.
– Ах ты обманщица! Я-то думал, что ты знаешь, о чем говоришь.
– А я и знала. Я просто это еще никому не предлагала. – Бесс вдруг поднялась и стала осматривать диван. – У меня не было возможности сделать это раньше. Все в порядке? Нет пятен? Что-то не так?
– Я ничего не разглядывал. У меня, правда, не было для этого времени.
Она осматривала диван ползком, добралась до его коленей, миновала их, продолжая осмотр. Затем поднялась, отряхнула руки.
– От него правда пахнет.
Майкл расхохотался, заложив руки за голову, ощущая мягкость спинки.
– Как можно говорить это о диване, который стоит восемь тысяч долларов?
– Что есть, то есть. Это кожа пахнет. Ну и как тебе теперь все?
Бесс прошла в следующую комнату. Он остался, где был, предвкушая ее реакцию.
Стол остановил ее так, как земля останавливает свалившегося с дикой лошади всадника.
– Майкл! – воскликнула она.
Бесс изумленно осматривала результаты его труда. А он смотрел ей в спину.
– Бог мой!
Он поднялся с дивана и подошел к ней:
– Я ведь тебя на ужин приглашал. Ты не забыла?
– Да, но… какой элегантный стол, – сказала она, все еще не веря своим глазам. – Это ты все сделал?
– Ну, не без маленького совета.
– Чьего же?
Она сделала шаг вперед, не решаясь приблизиться.
– Дамы, которая держит кулинарную школу.
Бесс в изумлении открыла рот:
– Ты ходишь в кулинарную школу?
– Да, в общем-то ходил.
– Майкл, я потрясена.
Слегка повернувшись, она показала рукой на центр стола.
– Это все… Розы… Синие ирисы…
Он видел, что ее изумила его сентиментальность, но он точно помнил, что синие ирисы ассоциировались у нее с памятью о бабушке. На ее лице появилось задумчивое выражение. Она продолжала рассматривать цветы, столовое белье в тон, высокие бокалы.
– Вина. Бесс?
– Да…
Она повернулась к нему и, казалось, была не в силах собраться с мыслями.
– Пожалуйста…
– Я сейчас.
В кухне он проверил ветчину в духовке, включил огонь под печеными красными картофелинами, заглянул в кастрюлю со свежей спаржей, передвинул сырный соус в центр микроволновой печи, посмотрел список – когда что было поставлено – и, наконец, откупорил бутылку с вином.
Вернувшись в гостиную, он нашел Бесс у раздвинутых дверей, любующуюся видом. Ветер шевелил волосы у нее на висках. Она повернула голову, и он протянул ей бокал.
– Спасибо.
– Выйдем на воздух? – предложил он.
– Ммм…
Она потягивала вино. Он раздвинул двери и ждал, пока она выйдет на веранду.
Они сели по разные стороны маленького столика на шезлонги с подушками. Кругом была красота, вечер ясен, как прозрачный драгоценный камень. Обстановка вокруг была, словно в кино, но неожиданно они ощутили какую-то скованность: больше не нужно было задавать вопросы о мебели, требовалась новая тема, но она как-то ускользала. Было трудно что-то произнести после столь легкого разговора вначале. Они наблюдали за лодками, очертаниями деревьев на острове, за волнами, омывающими прибрежный кустарник, слушали их мягкие удары о берег, звон бокалов, металлический звук своих легких шезлонгов. Летнее тепло ласкало кожу, пахло барбекю, приготовленным где-то рядом, и их готовящимся ужином.
Но что-то изменилось, и они, понимая это, сидели неестественно тихо, раздумывая о том, что ждет их во втором раунде.
Наконец Бесс повернулась к нему:
– И когда же ты посещал эти кулинарные курсы?
– Начал в апреле, закончил девять семестров.
– Где?
– На Перекрестке Виктория. «Кукс оф крокус хилл». У меня в том районе запроектировано здание, и я познакомился с женщиной, которой принадлежит эта кулинарная школа.
– Забавно. Лиза мне об этом не говорила.
– А я ей не говорил.
С самого начала, может быть, даже бессознательно, он планировал этот день, желая поразить Бесс. Странно, но сейчас вся его уверенность улетучилась, он нервничал и опасался, что провалится.
– А эта женщина… – Бесс посмотрела на свой бокал. – Она… что-то серьезное?
– Нет, совсем нет.
Ответ принес Бесс чувство облегчения. Он заметил это по тому, как опустились ее плечи, по ее губам перед тем, как она сделала глоток вина, по взгляду, который она устремила на дальние лодки. Она слегка покачивалась в шезлонге, и металлический звук – бинг, бинг, бинг – снимал напряжение, которое он ощущал всем нутром.
Майкл положил ноги на перила и сказал:
– В последнее время я многое старался сделать для себя.
– Учился готовить?
– И это. Читал, плавал на лодке, пару раз сходил в кино. Я пришел к выводу, что нельзя полагаться на то, что кто-то спасет тебя от одиночества. Нужно с этим что-то делать самому.
– Помогает?
– Да, я сейчас счастливее, чем в предыдущие годы.
Он рассматривал вино в своем бокале, и медленная усмешка скользнула по его губам.
– Ты вряд ли поверишь в это, Бесс… но, – он поднял на нее глаза, – я даже стирать стал сам.
Она не стала, вопреки ожиданиям, дразнить его.
– Это здорово, Майкл. Ты очень изменился, действительно, это так.
– Да, может быть… времена меняются. И человек должен меняться тоже.
– Это нелегко для мужчин. Особенно для мужчин твоего типа, чьи матери брали все на себя. Ты из поколения, которое попало под перекрестный огонь. Для молодых людей типа Марка это легче. Они выросли в другой обстановке. Женщины работали, и обязанности отца и матери оказались не так четко разграничены.
– Никогда не думал, что мне придутся по вкусу эти домашние заботы, но они оказались не такими страшными, особенно готовка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103