— Поклянись, и тогда…
Она приподняла вверх, насколько позволила веревка, раскрытую ладонь, упреждая его дальнейшие слова. И он воспринял это как клятву.
— Надеюсь, что ты свое обещание сдержишь. Мне сдается, что ты не простая крестьянка, а благородная леди.
Она кивнула, выдержав с достоинством его испытующий взгляд.
Одним взмахом кинжала Жиль разрезал путы на ее лодыжках.
Теперь настал ее черед удивиться.
— Ты поверил слову уэльской женщины? Разве не ходят про нас слухи, что мы лживый народец, что мы хуже зверей и живем, как дикие звери? — все это она проговорила с горечью.
В ответ Жиль начал освобождать ее руки.
— Я вырос на уэльской границе и имел дело с твоими соотечественниками. Как и в любом народе, есть среди вас люди дурные и люди хорошие.
Он выпрямился, еще раз пристально посмотрел на нее.
— Я буду рядом, пока ты будешь врачевать своих раненых. И не вздумай пытаться одурачить меня.
Элен кивнула и двинулась по поляне, отводя взгляд от мертвых тел, попадавшихся тут и там на ее пути.
В плотное кольцо, образованное английскими латниками, были согнаны уэльские пленные. К великому своему облегчению, Элен увидела, что Тангуин уже бродит среди раненых, дает им напиться из кожаного ведерка и накладывает повязки.
— Слава богу, ты жива, Тангуин! — воскликнула Элен и дотронулась до старухи, как бы желая удостовериться, что это не привидение.
— Разумеется, я жива. Кому понадобилось бы тупить свой меч о старый мешок с костями?
Элен хотелось и смеяться, и рыдать одновременно.
— Да, мы обе чудом выжили, но к добру ли это?
Старуха погладила руку Элен.
— Настал для нас черный день, дитя! Но для чего Господь сохранил нам жизнь, он раскроет позднее. Не будем строить догадки. Возьмемся лучше за дело и хоть чем-то поможем беднягам. Держи ведро и промой как следует Дилану рану на плече. А я попробую умолить английского пса, что ходит за тобой по пятам, разрешить мне сходить за лечебными снадобьями.
В грязном окровавленном мужчине, на которого указала Тангуин, Элен едва узнала своего друга Дилана. Итак, он тоже пока жив. Спасибо Пресвятой Деве, что Энид, супруге его, скончавшейся накануне днем, не пришлось лицезреть это жуткое побоище. А ребенок — их девочка — пережила ли она эту ночь?
— Ты тяжело ранен? — спросила Элен, опустившись на колени возле Дилана.
— Не знаю. Но жаль, что не смогу уже забрать с собой на тот свет нескольких негодяев.
Она стащила с него пропитавшуюся кровью грубошерстную тунику, разрубленную мечом, и убедилась, что рана скользящая и не так опасна. Ее можно было залечить.
Осторожно очищая порез, она шепнула:
— Дилан, надо обязательно найти Оуэна и предупредить, чтобы он не пытался помочь мне бежать. Боюсь, что он примчится сюда сломя голову, узнав, что произошло.
Отсвет ближайшего факела попадал на лицо Дилана. Он был красивый мужчина, но сейчас клокочущая в нем ненависть исказила его до неузнаваемости.
— Как ты считаешь, рсли я добуду для тебя нож, смог бы ты выбраться отсюда и отыскать Оуэна?
Его пальцы с такой силой сжали ее запястье, что она скривилась.
— Дай мне нож, и я найду ему еще лучшее применение, — мрачно процедил он сквозь стиснутые от боли зубы.
— Нет! На кон поставлено больше, чем жизни пары англичан, которых ты успеешь убить, прежде чем они убьют тебя. Помни, Дилан! Мы должны жить, чтобы перехитрить их. Они сильнее и многочисленнее, но когда-нибудь мы все же их одолеем. Оуэн придумает что-нибудь, а пока каждый оставшийся в живых уэльский воин дороже в сотни раз двух-трех англичан, убитых из мести. Он тяжело вздохнул.
— Ты права. Помоги мне освободиться, и я соберу всех, кто прячется в лесу, и вместе мы разыщем Оуэна. — Тут он взглянул на нее, и глаза его сузились в гневе. — Но что будет с тобой? Т воя участь незавидна. Мало радости быть в плену у Волка.
Элен опустила голову, чтобы Дилан не заметил страха на ее лице. Ей вспомнились мерзкие ухмылки и намеки английских дьяволов из окружения Ричарда.
— Я не думаю, что они убьют меня, — ушла она от прямого ответа. — И скоро они заплатят все свои долги. Скажи Оуэну, что я найду способ убежать. Они не смогут сторожить меня постоянно, и я улучу момент…
— Береги себя, Элен. Я не хочу потерять и тебя, как потерял Энид. И в ее смерти виноваты английские собаки, хотя их и не было тогда рядом. Они убили ее, убили голодом, а это все равно что мечом!
Элен ласковым прикосновением попыталась как-то успокоить его.
Накануне она первая сообщила ему о смерти жены и видела, как он, обезумев от горя, рвал на себе волосы.
— Я постараюсь найти Мараред и позабочусь о твоей дочурке. Мараред сможет кормить двух ребятишек.
— Я назвал крошку Энид, — пробормотал Дилан. — Как звали ее покойную мать.
Элен перевязала ему руку. Мысли о красивой молодой женщине, скончавшейся днем от родов, и обо всех павших от резни ночью, переполняли ее мозг жаждой отмщения. И тот, кто навел англичан на потаенный лагерь уэльсцев, не избежит возмездия.
Но кто этот предатель? На ком лежит вина за десятки загубленных жизней?
Закончив перевязку, она обратилась к Дилану:
— Ты должен кое-что сделать и для меня. Растолкуй всем, кто попал в плен, чтобы они говорили Ричарду одно и то же, когда их начнут допрашивать… но не слишком охотно… не сразу…
— Мерзавцы что-нибудь заподозрят, если наши люди заговорят не под пыткой.
— Пусть люди все как один скажут, что у Рыжего Лиса темные волосы и он по возрасту не старше Ричарда из Кента.
— Ты хочешь пустить их по ложному следу? — догадался Дилан.
— Да, — кивнула Элен. — Пусть все говорят, что он известен под именем Рхис и вроде бы из Гуиннеда родом, но достоверно этого никто не знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139