Он был истинным вашим сыном. Я готова присоединиться к вашим упрекам Господу за то, что он так рано забрал его к себе на небеса. Но ведь грешница, кипящая в аду, никогда не дотянется теперь до него, потому что малыш пребывает в раю. И он оттуда смотрит на вас. Он гордится вашими подвигами и горюет по поводу ваших неудач.
Роберт в ответ сжал Джоселин в объятиях так сильно, что ее ребра едва не хрустнули. Но этого не произошло. И не могло случиться, потому что так не бывает, когда мужчина обнимает любимую женщину. Бог охраняет их обоих, стоит на страже их любви.
— Но Господь возместил мне все потери, подарив мне тебя…
— А вы знаете, Роберт, что, когда мне было десять лет, я не хотела больше жить, потому что потеряла мать.
— А я теперь благодарю Господа за то, что ты не умерла в десять лет и дождалась меня.
28
— Проснись, любимая! У нас, кажется, гость!
Она сонно заморгала ресницами. Гостем мог быть только один человек — сам герцог Нормандский. Никого другого стража бы не пропустила.
— Вам придется прервать ваше в высшей степени приятное занятие, — бодро произнес герцог. — Лестер вернулся, и нам надо придумать какое-то объяснение, почему мы использовали его шатер для разнообразных развлечений.
Генри бесцеремонно откинул шелковый занавес, отделяющий ложе от остального пространства шатра, и уставился на обнаженные тела супругов. Роберт поспешно прикрыл покрывалом наготу своей жены.
Взгляд Генри пропутешествовал с давно не бритой щетины на подбородке своего узника до раскрасневшихся щек Джоселин.
— О, что я вижу! У меня была мысль бросить вашу супругу на растерзание льва, но вы, Нормандский Лев, уже, по-моему, мою идею осуществили. Я бы не потревожил вас, если бы Лестер не сучил ножками у входа и не жаждал отдохнуть в уже согретой постели.
Генри отвернулся, и супруги стали поспешно одеваться.
— Я люблю тебя, — произнес де Ленгли, натягивая штаны.
— И я люблю тебя, — ответила Джоселин, продевая голову в ворот платья.
Генри слушал этот разговор с интересом, но ограничился лишь коротким замечанием:
— Обычно эти слова произносят влюбленные при раздевании, а у вас все происходит наоборот. Впрочем, осмелюсь напомнить, что Лестер уже, вероятно, промерз до костей.
Они вышли на холод. Лестер, восседавший на походном стуле, тут же поднялся им навстречу и поцеловал руку Джоселин.
— Я в отчаянии, что отсутствовал, когда вы появились в моем лагере.
— Его высочество принц Генри покровительствовал мне, и я от всей души ему благодарна.
Генри явно был весьма доволен этим заявлением Джоселин.
— По воле провидения мы встретились. Каждый раз Господь дает нам уроки мудрости. Сейчас он напоминает мне о том, что нам всем надо поесть. Мой желудок, например, пуст.
После такого намека пажи мгновенно всполошились. Был тотчас накрыт стол. Свежеиспеченный хлеб источал тепло, сыр светился соблазнительной слезой, а крепкий эль пенился в кувшинах с широким горлом.
Джоселин испробовала напиток — он был хорош. Герцог не унижает своего достоинства и не ест и не пьет то, что предназначено для простонародья. Он знает себе цену и, вероятно, пойдет далеко. Так подумала Джоселин.
— Лорд Лестер возвратился из Бедфорда глубокой ночью, — произнес Генри с уже набитым ртом. — Представьте, как он удивился, когда мои гвардейцы не впустили его в собственный шатер.
Джоселин захотелось извиниться перед вельможей.
— Мы причинили вам много неудобств, милорд. Но у нас с Робертом не было выбора…
Роберт же встрепенулся, когда Генри упомянул Бедфорд.
— Скажи, чем ты занимался в Бедфорде, Робин?
Лестер выдержал его взгляд, но предпочел промолчать. За него ответил Генри:
— Лорд Лестер ездил туда по моему поручению проверить, насколько верен наш новый союзник.
— Кто же он?
— Эрл Дерби. Он отказался служить Стефану и перешел на мою сторону. Со своим войском он принимает участие в осаде Бедфорда. Мы уже взяли Тетбюри, а падение Бедфорда осталось ждать не долго.
— И как ведет себя эрл Дерби в новом качестве? — не мог не полюбопытствовать Роберт.
— Выше всяческих похвал, как мне доложили, — отпарировал Генри.
Лестер, опустив глаза, усиленно занялся едой.
Роберт снова обратился к Генри:
— И вы цените, сир, услуги подобных людей? Чья честь стоит не дороже плевка на ветру?
Лестер густо покраснел, а Генри спокойно возразил:
— Я не дурак, де Ленгли. Я оцениваю каждого из них ровно в то количество пенни, которое они стоят. И поверьте, никогда не переплачиваю. И цену вам я тоже знаю.
— Но я не присягну вам, Генри. Меня ваша оценка не интересует.
Все вокруг замерли, будто в ожидании вспышки молнии и удара грома. Но ничего подобного не случилось. Генри, правда, сначала гневно сощурился, но тут же расплылся в улыбке.
— Что ж, поживем — увидим! У нас еще будет время поговорить, де Ленгли. Вы, надеюсь, еще долго будете пользоваться моим гостеприимством.
Внезапно он сосредоточил свое внимание на Джоселин.
— Я вижу, миледи смертельно бледна и выглядит усталой. Впрочем, это неудивительно после вчерашнего бурного дня и… не менее бурной ночи. Рассказала ли она вам, Роберт, что ее братец гонялся за ней по всему лагерю и требовал, чтобы ее сожгли на костре?
Роберт вскинул на Генри грозный взгляд.
— Если вы, сир, причините вред моей супруге в отместку за давние свои обиды, то обещаю вам нелегкую жизнь не только на этом свете, но и за порогом смерти. Живой или мертвый, на земле, на небесах и даже в преисподней, я буду вечно и всюду преследовать вас!
Хрупкий ледок вежливости мгновенно исчез, и обнажилась черная бурлящая полынья ненависти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125