Мне часто приходилось видеть, как гибнут дети на войне.
Джоселин вспомнила о его четырехлетнем сыне, похороненном в Нормандии, и о трех мальчиках, ради спасения которых он предпринял рискованную вылазку из крепости.
— Вы ведь хотели их спасти, да, сэр? Ведь войско моего отца превосходило вас числом.
Он мрачно усмехнулся.
— Хотел бы ответить вам «да», но не терплю лжи. Мальчики были лишь поводом… Я желал сразиться с Монтегью. Я не такой благородный герой, защитник слабых и угнетенных, как обо мне говорят. Я вспыльчив и тщеславен, поверьте, мадам.
— Но вам трудно заставить поверить в это мальчиков, спасенных вами, — возразила Джоселин.
— Этих юнцов мои воины здорово отхлестали за непослушание, да и я приложил руку и еще отругал их как следует. Может быть, они предпочли бы лучше остаться за воротами крепости, чем выслушивать то, что я им сказал.
Роберт опустошил кубок, вздохнул и с вожделением поглядел на разостланный неподалеку пустующий тюфяк.
— Я уже наполовину сплю, мадам. До рассвета осталось совсем немного, а весь следующий день мне придется провести на ногах. Неплохо было бы ухватить пару часов для отдыха. Могу ли я доверить вам Аймера?
Она кивнула.
Лицо его разгладилось и осветилось улыбкой. «Он решил подарить мне немного тепла в зимнюю стужу», — подумала дочь Монтегью.
— Могу ли я рассчитывать, что вы не прикончите меня во сне? — невесело пошутил де Ленгли. — Я ведь буду совершенно беззащитен.
Уж кого нельзя было представить себе беззащитным, так это Нормандского Льва — спал ли он или бодрствовал.
Джоселин пошутила в ответ:
— А вы засните, милорд, покрепче и проверьте, удержусь ли я от искушения.
Глаза его затуманила усталость, трудно было понять, как он отнесся к ее двусмысленной шутке. Отдав воинам несколько распоряжений, он растянулся на тюфяке, подложив под голову согнутую в локте руку вместо подушки.
— Разбудите меня, если будут какие-либо перемены с Аймером… к лучшему или худшему. Он хороший парень, не хочу, чтобы он умирал в одиночестве. Я должен проститься с ним, если это случится.
Глубоко вздохнув, он уснул. Джоселин выждала несколько минут, а потом осторожно укрыла одеялом спящего хозяина Белавура. Ей подумалось — в скольких битвах сражался Роберт де Ленгли и сколько раз провожал он в мир иной добрых своих друзей. Ей опять вспомнились те мгновения на крепостной стене, когда, вцепившись пальцами в шершавые камни, он шептал: «Трое мальчишек, всего лишь трое мальчишек, которые уже не успеют стать мужчинами».
А потом он ринулся в бой.
Худенькая фигурка появилась из темноты и остановилась в трех ярдах от ложа Аймера. Джоселин узнала кухонного служку, того самого подростка, который когда-то с такой горячностью преградил ей путь в часовню в памятную ночь панихиды по сожженному милорду.
Кажется, мальчика звали Адам. Это о нем шептались, что он не дал запереть дверь в цитадель и тем обеспечил успех дерзкой атаке де Ленгли на Белавур. И он был среди тех трех мальчишек, ради которых милорд вывел войско навстречу Монтегью.
В холле происходило что-то странное. Какие-то люди подходили ближе к тому месту, где спал Роберт, и окружали его ложе, словно живым кольцом. Может быть, они охраняли де Ленгли от нее — дочери его врага, но разве могла она поднять руку на владельца Белавура? Она сама готова была послужить ему щитом от всех будущих несчастий.
9
— Милорд, Монтегью прислал герольда. Что сказать ему?
Роберт де Ленгли неторопливо отхлебывал эль.
— Скажи ему то же, что и вчера, Рауль. Я сам назначу время для переговоров.
Рауль с ухмылкой отправился выполнять поручение.
— Как долго вы собираетесь водить Монтегью за нос? — поинтересовался сэр Джеффри, вновь наполняя свой кубок элем из кувшина.
— Пока он как следует не поломает себе голову, что же в конце концов происходит в замке. А для этого потребуется время. Он еще не верит, что я — это я. Может, он считает, что это Честер в очередной раз выкинул трюк и захватил в отсутствие своего дружка его самое лакомое владение. Представляю, как Монтегью бесится. Неужели я упущу такую возможность его помучить денек-другой.
— Если он здорово обозлится, то может наделать глупостей.
— Ну, до этого еще далеко. Он знает, что слишком многое поставлено на карту, и поэтому будет осторожен.
Роберт, попивая эль, смотрел в сторону Джоселин, которая в это время принялась менять повязки Аймеру. Юноша пережил ночь, что уже было чудом, но к утру жар усилился и кожа его стала на ощупь раскаленной.
Роберту было тяжко думать о том, что он может потерять Аймера. Такому воину не то что нелегко, а невозможно найти замену. Если он умрет, то смерть его Роберт припишет к длинному счету, который он собрался предъявить мерзавцу Монтегью.
От этих мыслей Роберт нахмурился, а Джоселин почувствовала на себе его гневный взгляд. Ей почудилось, что он вот-вот может опять обрушиться на нее с яростью, хотя, казалось бы, она не давала к этому никакого повода. Но она ошибалась. Роберт чувствовал к ней не ненависть, а нечто совсем иное. Ее женственность возбуждала его. Короткая связь с Алис принесла ему лишь минутное облегчение. Тело и душа его изнывали от желания обладать женщиной. Но не любой женщиной, а именно младшей дочерью Монтегью.
— Она не похожа на других, — негромко произнес сэр Джеффри.
— Что ты сказал? — Роберт вздрогнул.
— Я сказал, что она не похожа на других женщин. По мне, она чересчур дерзка и самоуверенна, но некоторым мужчинам это может понравиться. — Джеффри лукаво улыбнулся. — Жаль, что она дочка Монтегью и ее нельзя тронуть. Я уже давно не видел, чтобы вы, милорд, столько внимания уделяли какой-то девице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125