– Моя дорогая Энн, – вкрадчиво заговорил он, – мне не хотелось бы думать, что ты проявляешь неуважение по отношению к одному из наших гостей. А между тем я дал сэру Фрэнсису слово, что все удовольствия, какие может предложить Рэнли, к его услугам. Прошу тебя, сделай все, чтобы он чувствовал себя как дома, и, уж во всяком случае, отдай ему этот танец.Опустив глаза, Энн присела в почтительном реверансе: возражать было бесполезно.– Да, конечно, отец. Я… не хотела обидеть вашего гостя.Фрэнсис церемонным жестом протянул ей левую руку.– Разрешите, сударыня?Все еще кипя от возмущения, Энн положила ему на руку самые кончики пальцев и позволила вывести ее на середину зала.– Какая послушная дочь! Ты всегда с такой готовностью повинуешься отцу? – спросил Фрэнсис, сжимая ее холодные пальцы в своих.– А ты думаешь, у меня был иной выбор?Он еще крепче сжал ее руку, в его глазах мелькнуло сочувственное выражение.– Нелегко тебе приходится, да, милая?Не обращая внимания на его участливый тон, Энн сказала себе, что никогда больше не будет пешкой в чужой игре.– Не твое дело! – ответила она холодно.Фигура танца разлучила их, и Фрэнсис мысленно проклял эту неудачную попытку поговорить наедине посреди бального зала, по которому кружились не меньше четырех десятков танцоров.– Дженет шлет тебе свои наилучшие пожелания, – снова начал он, когда они сошлись в танце. – Дональд и Кэт тоже передают привет.Энн кивнула.– Я их часто вспоминала. Они были так добры ко мне прошлой весной, что я…Она вспыхнула и осеклась, мысленно выругав себя. Вот дура! Сама упомянула о той злосчастной весне!Если Фрэнсис и заметил ее замешательство, то виду не подал.– Ты редко выходишь за ворота, милая. Надеюсь, ты не была больна?Энн искоса бросила на него взгляд. Такое неподдельное участие светилось в его глазах, что сердце у нее на мгновение замерло.– Я была здорова, – коротко ответила она.– А как поживает Чарльз?«Будь ты проклят! Будь проклято твое черное сердце предателя и это непринужденное очарование, которым ты так бессовестно пользуешься!» – произнесла про себя Энн, стиснув губы. В эту минуту она окончательно осознала, что они – непримиримые враги.Энн была уверена, что до конца своих дней не забудет той страшной минуты, когда Чарльз со своим маленьким отрядом окровавленных и измученных солдат появился в воротах Рэнли. Шатаясь от усталости и потери крови, он рассказал Гленкеннону о поединке и стойко перенес гнев отца. Более того, он осмелился утверждать, что во всем виноваты его солдаты: они первыми затеяли драку, имея перевес в силе. А когда Энн громко возмущалась жестокостью Фрэнсиса, Чарльз устало попросил ее замолчать. Потом, промыв безобразные раны, она обнаружила, что на самом деле все не так страшно, как казалось под слоем запекшейся крови и грязи, но в первый момент…– Боюсь, что моему брату повезло меньше, – сказала Энн, вскинув голову и глядя на Фрэнсиса с ненавистью. – Его здоровье долгое время внушало мне опасения.– А по-моему, твоему брату очень крупно повезло: он остался жив.– Стало быть, ты не отрицаешь, что пытался его убить?– Если бы я пытался его убить, он был бы мертв, – угрюмо возразил Фрэнсис.Энн с горечью рассмеялась.– Милосердный сэр Фрэнсис!.. Будет вам, милорд, я уже не так наивна, как раньше. Вы его отпустили лишь потому, что усмотрели в этом какую-то выгоду для себя. Да, смелости вам не занимать, когда можно использовать свое превосходство над женщинами и беспомощными подростками… – Она ехидно улыбнулась. – Но вот мой отец – совсем другое дело, не так ли? Его-то вы все-таки побаиваетесь, несмотря на все ваши смелые заверения!– Тебе ли не знать, что я не использую свое превосходство над женщинами, как бы им самим того ни хотелось, – возмутился Фрэнсис, уязвленный ее словами. – А что до «беспомощных подростков», то второго такого, как твой брат, еще поискать надо. Из всех, с кем мне приходилось драться за последний год, Чарльз оказался самым сильным противником. – Жестокое выражение его лица неожиданно смягчилось. – Может, я и ранил его гордость, но все остальное до свадьбы заживет. Я обещал, что постараюсь причинить как можно меньше вреда тебе и твоему брату, милая, – и, как видишь, свое слово сдержал. Впрочем, ты ничего не видишь, кроме своей собственной уязвленной гордости… Как бы то ни было, тебе придется запомнить: я не буду стоять в стороне и смотреть, как моих людей убивают, – даже ради тебя. Но я оставил Чарльзу жизнь не из страха перед Гленкенноном…– Значит, ты просто глуп, – перебила его Энн. – Отец считает, что именно ты организовал все последние набеги. И если ему удастся убедить в этом других, тебе не уйти отсюда живым!– А ты и в самом деле не станешь горевать, если меня убьют, милая?У Энн перехватило дыхание от возмущения. Наглость этого человека не имела границ! Он уверен, что она все еще находится под властью его чар!– Горевать? – воскликнула она. – Да я благословлю тот день, когда мир будет избавлен от такого лживого мерзавца, как вы!Музыка умолкла, но ни Энн, ни Фрэнсис даже не заметили, что перестали танцевать задолго до ее окончания. Несколько мгновений они смотрели друг на друга с негодованием, потом Фрэнсис повернулся на каблуках и отошел прочь.Эдмунд Блейк выступил из тени у стены и проводил глазами Маклина. Зловещая улыбка на миг осветила его лицо; он неслышными шагами подошел к Гленкеннону.– Весьма любопытный поворот событий, – заметил Блейк, взяв бокал вина с подноса у проходившего мимо официанта. – Какого вы мнения о наших незваных гостях?Гленкеннон рассмеялся.– Я ломал голову, как мне пробраться в неприступную крепость Маклина, а тут он сам пожаловал ко мне в гости!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119