– Вы, мадам? – хмыкнула Симона, перестав прикладывать к ней образцы ткани. – Как можете вы понимать наше положение?
Кристину не смутил открытый скептицизм женщины, и она не отвела взгляда.
– Несмотря на различие в происхождении, у нас много общего. Я тоже недавно поняла, что значит иметь мало прав и что значит, когда тебя не слышат. Это уничтожает тебя как личность.
Недоверчивое выражение медленно покинуло лицо Симоны.
– Простите, мадам, если я высказалась, не подумав. Кристина улыбнулась и протянула руку.
– Может, мы станем подругами?
– Вы сошли с ума! – Портниха в изумлении смотрела на нее. – Не бывает, чтобы белые господа дружили с цветными.
Девушка снова улыбнулась, но опустила руку.
– Если такого не бывает, – философски пожала она плечами, – то мы можем подружиться просто как женщины. Расскажите мне немного о себе.
Симона в недоумении закатила глаза.
– Вы очень настойчивы, мадам.
– Обвинение принимается, – рассмеялась Кристина и жестом предложила Симоне сесть.
«Рид Александер при нашей первой встрече тоже назвал меня слишком настойчивой», – вспомнила девушка. Веселость покинула ее, и она постаралась выкинуть его из головы, напоминая себе, что Рид не стоит того, чтобы о нем думать. Он животное, чудовище, он жестоко забил до смерти беззащитного человека.
– Мы действительно похожи, мадам. – Симона осторожно опустилась в кресло, предложенное Кристиной. – Меня тоже называют настойчивой. Но ведь только настойчивые добиваются успеха в жизни.
Следующий час прошел в приятной беседе, и ламы познакомились ближе. Кристина узнала, что мастерская Симоны и ее мужа по договоренности с торговцами из Нанта и Бордо импортирует лучшие ткани. Наряду с высококачественной шерстью и хлопком из Европы у портных имеется и широкий выбор шелка и парчи с Востока.
– Мы шьем такую же модную одежду, какую можно видеть на улицах Парижа, – похвасталась Симона, потом взглянула на собственное простенькое муслиновое платье безо всяких украшений. – Пожалуйста, мадам, не судите о моей работе по этому непритязательному наряду.
– Вам незачем извиняться, Симона. Цвет и покрой вам очень к лицу.
Женщина, поднявшись, принялась аккуратно складывать в корзину свои вещи.
– Вы очень добры, мадам, но я прекрасно понимаю, что мое платье давно вышло из моды, Цветным, однако, запрещается одеваться по моде Европы.
– Поскольку вы свободные люди, закон защищает ваши основные права.
– Ну, вы знаете далеко не все. – Симона махнула рукой. – Цветные не могут работать в учреждениях, не могут получить такую профессию, как юрист или врач, не могут стать ни священниками, ни учителями, ни полицейскими. После девяти часов вечера мы должны находиться дома, и нам запрещается занимать хорошие места и театре.
– Но это так несправедливо.
– Как я уже говорила, мадам, вы новичок на острове и не знакомы с нашими обычаями. – В голосе портнихи слышалась горечь, когда она продолжила: – Пьяный плантатор может потребовать, чтобы нас раздели посреди улицы, если ему покажется, что фасон или ткань нашего наряда похожи на его собственные.
– Неужели ваши жалобы не рассматриваются в суде? – спросила Кристина, возмущенная таким проявлением неравенства.
– Пф! – иронически фыркнула Симона. – Суды на острове – это не больше чем фарс. Ни один белый господин никогда не проиграл дела против цветного. Если свободный цветной ударит белого, то ему отрубят руку. А если белый ударит цветного, то он только заплатит небольшой штраф.
Кристина слушала, удрученная несправедливостью, процветающей на острове.
– Я должна просить у вас прощения, Симона. Я самонадеянно считала, что у нас общие горести. Мои проблемы – сущая мелочь по сравнению с вашими.
– Вы же не знали. – Портниха взволнованно стиснула руку Кристины. – Я должна поблагодарить вас за то, что выслушали меня. Обида – опасное чувство, если держать ее все время взаперти.
– Вы не перекусите со мной немного? – грустно спросила девушка, пытаясь оттянуть момент, когда с отъездом Симоны ею снова овладеет скука.
– У вac доброе сердце, дорогая, но я должна отказаться. – Портниха повесила корзину на руку и направилась к двери. – Закон запрещает цветным есть за тем же столом, где едят белые господа.
– А вы не передумаете, если я попрошу, чтобы все доставили сюда, в мою гостиную? – настаивала Кристина, не желая расставаться с новой подругой. – Незачем кому-то знать, что мы обедали вместе.
– Ой нет, мадам. – Симона выразительно покачала головой. – Так не годится, Ваш муж будет вне себя, когда узнает, что под его собственной крышей допускаются такие вольности.
– Да он никогда не узнает. Я не скажу и попрошу Геру хранить молчание.
– Все равно это станет ему известно, мадам. Не стоит недооценивать месье Делакруа. Он не тот человек, который прощает непослушание. – У двери, уже держась за ручку, портниха повернула к Кристине встревоженное лицо. – Будьте осторожны, дорогая. Не превратите его в своего врага. – И вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Кристина опустилась на край кровати, размышляя над советом Симоны Дюваль. Последние слова портнихи звучали в ее голове погребальным звоном. Согласившись выйти замуж по доверенности, она отказалась от романтических фантазий и позволила практичности занять их место. Но цена оказалась гораздо большей, чем она предполагала. Брак с богатым плантатором обещал безопасность и спокойствие. Со временем она надеялась полюбить человека, который станет отцом ее детей, разделит с ней жизнь. Дети, дом, сад, подруги. Постепенно это могло заполнить часы, дни и годы пустоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102