Она почти так же, как и Зак, была рада тому, что им удалось выбраться из этого узкого и тесного пространства.– Нет, – вздохнула она, – но если бы такая игра существовала, то я выиграла бы у тебя. Я очень люблю лимонные леденцы.– Я это запомню.Тесс улыбнулась и уткнулась лицом ему в грудь.– Не возражаешь, если мы немного отдохнем?Они упали на жесткий земляной пол. Еще когда они занимались любовью в первый раз, Тесс обнаружила, что полная тьма порождает чувство безымянности, снимает все ограничения и дает ощущение полной свободы. Зак мужественно преодолел свои страхи. Теперь наступил ее черед. Тесс знала, что впереди их ждут новые опасности, и лучшей возможности освободиться от гнетущего ее груза у нее не будет. Она расскажет Заку о событиях той далекой ночи в Геттисберге. Поверит он ей или нет, зависит только от него.– Зак, – неуверенно начала она. – На тот случай, если нам не удастся выбраться отсюда живыми, мне нужно кое-что сказать тебе.– Мы обязательно выберемся отсюда! – горячо сказал Зак.– Мне будет спокойнее, если ты сейчас выслушаешь меня. После непродолжительного молчания Зак вздохнул, смирившись с неизбежным.– Ну хорошо, раз ты настаиваешь.– Это о том, что случилось в ту ночь, когда тебя арестовали...– Я не намерен выслушивать очередную ложь, – резко оборвал ее Зак.Его реакция заставила Тесс отшатнуться. В голосе Зака снова звучали горечь и обида, чего уже давно не было. И это обожгло ее, как кислота. Тесс подавила разочарование и отважилась продолжать:– Я не лгала, когда сказали, что не сообщала властям о том, где вы с Джедом прячетесь.– Тогда как же они нас обнаружили, Тесс? Насколько я помню, ты была единственной, кто знал об этом.В отчаянии она крепко сцепила пальцы рук, лежавших на коленях. Зак не собирался облегчить ей признание, но Тесс не могла больше медлить.– Я всегда думала, что вы покинули Геттисберг, чтобы присоединиться к своей части. И только в ночь после нашей свадьбы я узнала правду.– Правду о том, что меня отправили гнить в лагере для пленных?– Да, именно это. Но мне потребовалось время, чтобы собрать затем все по кусочкам. – Она до боли сжала пальцы. – Я знала, что вы собираетесь уйти, и мне хотелось провести с вами все последние минуты. Даже маленькой девочкой я... я любила тебя.– Ну, Тесс, зачем сейчас говорить об этом? – Голос Зака был не сердитым, а скорее усталым. – Может быть, лучше не ворошить прошлое, а оставить все так, как есть?Но Тесс не могла согласиться с этим. Раз она начала, то не отступит.– Когда ты упомянул о шерифе Эрле Джонсоне, я кое-что вспомнила. Я вспомнила, что весь день не могла дождаться, когда снова увижу тебя, и решила отправиться в сарай, как будто мне нужно там что-то сделать, но вместо этого мне пришлось выполнять поручение матери. Она велела мне отнести яйца соседям. Вручила запечатанную записку и приказала дождаться ответа.– Не понимаю, какое отношение это имеет...– Этими соседями были шериф с женой, – не дослушав Зака, продолжала Тесс.Зак недоверчиво фыркнул.– Ты хочешь сказать, что виновата твоя мать?– Я тоже сначала не хотела в это верить. Уверяла себя, что это простое совпадение. Что она не могла так поступить. Что она не могла знать, где вы прячетесь.– Если я правильно тебя понял, то ты обвиняешь свою мать в том, что меня схватили?– Есть еще кое-что, – настойчиво продолжала Тесс. Она была благодарна темноте. Ей не хотелось видеть его холодные недоверчивые глаза. Она разгладила на коленях свою рваную юбку, потом собрала ее в складки, совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях. Зак не поверил ей. От этих мыслей Тесс стало плохо. После всего, что они пережили вместе, он не поверил ей. Не нужно было ей касаться этой темы. Рана была такой свежей, как будто все случилось только вчера. И она только содрала едва затянувшийся шрам.– Продолжай, дорогая, – подбодрил ее Зак. – Раз уж ты начала этот разговор, то говори все до конца.Тесс глубоко вздохнула.– Только сегодня утром я поняла, что больше не могу отвергать очевидное.– Что же, черт побери, заставило тебя именно сегодня утром сделать такое открытие?– Ты сказал, что Джаирмо спит, как будто, снотворное принял. Эту же фразу произнесла и Лили Лондон, когда была у нас.– Наверное, удар по голове был сильнее, чем я думал. Я пока не могу понять, что ты хочешь этим сказать.– Я вспомнила, что только раз в жизни спала очень крепко – в ту ночь, когда тебя арестовали, – сказала Тесс, чувствуя, что полностью завладела его вниманием. – Это заставило меня задуматься, припомнить подробности, о которых я уже почти забыла. И я вспомнила, что после ужина я почувствовала необыкновенную сонливость. В тот вечер мать очень долго не засыпала после своей обычной дозы снотворного, и я лежала одетая на постели, ожидая, когда она уснет. А когда я проснулась, было уже совсем светло и тебя уже не было.– Ты хочешь сказать, что мать дала тебе снотворное, а потом выдала меня властям? Зачем ей нужно было это делать?– С тех пор, как отца убили под Фредериксбергом, мать ненавидела всех южан и то, за что они сражались. Думаю, ей как-то удалось узнать, что я вас прячу, и она сообщила об этом шерифу Джонсону. Не знаю точно, но, может быть, она заметила, что из кладовой исчезают продукты. А может быть, она услышала, как я ночью выхожу из дома, и выследила меня. Это правда, Зак, но я понимаю, что у меня нет доказательств, ты просто должен поверить мне на слово.– Почему я должен тебе верить?Тесс нашла в темноте его руку и вложила в нее свои пальцы.– Потому что я люблю тебя, – просто и искренне сказала она. – Я скорее умру, чем позволю кому-нибудь причинить тебе вред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96