Я облегченно вздохнула и несколько мгновений стояла с закрытыми глазами, приходя в себя. А когда открыла, увидела перед собой… Винни.
Он стоя с опущенной головой и старательно, очень старательно, рылся в своих карманах. В одном, потом в другом… Проверив последний карман, он поднял голову, и его глаза блеснули золотистыми крапинками.
— С вами все в порядке, моя дорогая? — спросил он очень милым тоном. — Вы выглядите немного взволнованной.
— Все в порядке, спасибо, — сдержанно ответила я.
— А я вернулся за табаком для трубки, оставил его в гостиной, — объяснил он свое присутствие за дверью. — О, да вот же где он оказался! Как это я его сразу не нашел?
Жестом балаганного фокусника Винни извлек откуда-то из внутренностей своего пиджака кожаный мешочек с табаком и демонстративно показал его мне. Признаться, мне стоило большого труда сдержаться, не захлопать в ладоши в знак поощрения удачного трюка.
— Вы уверены, что все в порядке? — вновь спросил Винни, возвращаясь к тому, что сейчас его волновало значительно больше, чем табак. — Вы выглядите все же изможденной. Я надеюсь, не из-за того, что вам могла сказать моя жена?
— Конечно, не из-за этого, — солгала я.
— Она может быть временами, как бы это сказать, трудной, — произнес он с извиняющейся улыбкой. — Я надеюсь, что вы проявите достаточно благоразумия, когда вам доведется бывать в ее обществе. Знаете, в прошлом она вела себя совершенно отвратительно. Сейчас по крайней мере…
Винни еще что-то бормотал все с той же извиняющейся улыбкой, но я его уже не слушала. На мой взгляд, Эглантина вела себя «совершенно отвратительно» и сейчас. Следовательно, она или не изменилась, или же прежде вела себя еще хуже. Но это уже проблема их семьи, которая ко мне не имеет никакого отношения.
Эглантина заняла свое место за столом после того, как подали ячменный суп. Меня интересовало, как она поведет себя со мной? Она повела себя так, словно между нами никакого неприятного разговора не произошло. Ко мне Эглантина обратилась дважды. Один раз уточнила какую-то деталь в связи с предстоящей свадьбой, а второй раз в связи со злополучным случаем на побережье. Оба вопроса она задала достаточно корректно, и если в них прозвучал какой-то намек, то никто кроме меня его не заметил.
По настоянию Эдмонда я сидела рядом с ним. Во время обеда он то и дела посматривал на меня, и его глаза излучали теплоту, которая вызывала во мне трепет. Мое счастливое состояние, наверное, нельзя было не заметить со стороны. Конечно, его замечали все, в том числе и Эдмонд. В уголках его губ почти все время играла едва приметная улыбка, хотя разговор за столом совершенно не располагал к веселому настроению.
По существу, застольного разговора не было. Салли сидела в конце стола с недовольной гримасой. С отсутствующим взглядом она тыкала вилкой в кусок телятины. В начале обеда Салли попыталась бросить в мой огород несколько камешков, но не получила поддержку со стороны Фанни и быстро сникла.
С Фанни сегодня будто что-то произошло, ее невозможно было узнать. Особенно в начале обеда, когда она выглядела человеком, впавшим в полное отчаяние. Перелом в ее настроении произошел после того, как миссис Мэдкрофт сообщила, что скоро уезжает. Тут Фанни ожила. Она сосредоточила внимание на докторе Родесе и стала вовсю кокетничать с ним, разыгрывая своеобразный застольный спектакль. Время от времени Фанни посматривала в сторону Урсулы, ожидая с ее стороны какой-либо острой реплики или колючего взгляда. Но Урсула на неприличное поведение сестры сегодня никак не реагировала.
Урсула вообще не участвовала в застольной беседе, не считая ответов на вопросы, которые были адресованы непосредственно ей. Все свое внимание она подчеркнуто сосредоточила на обслуживании гостей. Обед длился около двух часов и, конечно, требовалось приложить немало усилий, чтобы блюда подавались своевременно и в установленном порядке. Так что забот Урсуле хватало. Тем не менее, у меня оставалось ощущение, что Урсула исподволь внимательно наблюдала за мной, и что ей было бы приятно увидеть на моем лице отражение внутреннего дискомфорта.
И во время обеда у меня вновь возникло предположение с оттенком уверенности, что это Урсула украла альбомы с вырезками.
Если Урсула не видела на моем лице ничего кроме счастья и радости, то это вовсе не означало, что я не переживала в те часы грусти, печали. Мое состояние счастья омрачалось мыслью о том, что Эдмонд может в любую минуту узнать о прошлом моей матери и круто изменить отношение ко мне. Когда наступит эта минута? В значительной мере ее определяла Урсула.
По мере размышления я все больше убеждалась в правильности предположений, высказанных миссис Мэдкрофт в отношении Урсулы. Мои наблюдения еще больше убедили меня в этом. После обеда Урсула намеренно создавала такие ситуации, когда она находилась одна, а мы с миссис Мэдкрофт были поблизости. Чувствовалось, она ждала, что мы подойдем и заведем разговор об альбомах. Но мы не подходили. И ее настроение с каждым часом все более и более падало. Когда подошло время расходиться, Урсула выглядела совершенно подавленной.
Наверх я поднялась вместе с миссис Мэдкрофт и мистером Квомби. У двери моей комнаты миссис Мэдкрофт попросила своего друга оставить нас.
— Ну, что я тебе говорила? — сказала она сразу же, как только мистер Квомби отошел. — Тебе нечего бояться. Уверена, что мистер Ллевелин догадается о том, что мы его перехитрили не скоро после свадьбы. Тогда, когда будет уже поздно.
Я смотрела на миссис Мэдкрофт и думала о том, что она права и неправа одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136