На мгновение он поймал и удержал мой взгляд. И я почувствовала, что погружаюсь в таинственные серые глубины его глаз. Странное ощущение овладело мною, словно я дрейфовала по волнам. Затем оно прошло, и я вернулась в реальность. Здесь мистер Ллевелин смотрел на меня холодным оценивающим взглядом. Теперь мне просто не хватало воздуха и пришлось сделать несколько судорожных глотательных движений.
Между тем он нетерпеливо поднял бровь, ожидая, что я скажу. А мне нечего было говорить. Трудно сказать, чем это кончилось бы, но тут мною до глубины души овладело чувство гнева. С ним выплеснулось мое смущение и развеялся туман в голосе.
— Если бы я тогда могла уйти с балкона, не привлекая к себе вашего внимания, я бы ушла немедленно, — перешла я в нападение. — Но вы-то…
— А я подумал, что, может быть, стоит послушать, — спокойно сказал он. — И, как выяснилось, не зря.
Надо же, он и не пытался извиниться за свое безобразное поведение. Ужасный человек!
— Вы, наверное, боитесь, что мы лишим вас состояния? — продолжала я нападать. — Вам придется разочароваться. Думаю, что наш частный разговор доказал, что мы не имеет по отношению к вам никаких плохих намерений.
— Я бы не стал делать таких обобщающих выводов, — бросил он и пошел на свое место.
Он не спеша прошел мимо буфета, небрежным взглядом окинул пустые тарелки. Каждое его движение, жест говорили о том, что он не считал себя виноватым. Поразительно! Я никогда не встречала таких уверенных в себе людей, как мистер Ллевелин. Его ничуть не смутил мой упрек. А я хоть и молчала, но у меня все кипело внутри от злости.
Не знаю, как долго длилось молчание. Наконец он поднял голову и с великодушным видом сказал: «А у вас, я заметил, больше здравого ума, чем я в начале думал».
— А меньше и не могло быть.
— Полагаю, его не меньше, чем я того заслуживаю… Я пришел сюда не для того, чтобы спорить, а для того, чтобы извиниться перед вами за свое прежнее неучтивое поведение.
Я с трудом сдержалась, чтобы не раскрыть рот от удивления. Представляю, какого труда стоило произнести эти слова такому гордому человеку, как мистер Ллевелин. В нем не было гибкости и повседневного благоразумия ни на дюйм. Он весь был какой-то негнущийся, начиная от жесткой линии рта и кончая прямыми, крепко стоящими на земле длинными ногами.
— Я… прощаю вас, — произнесла я не без достоинства. — Но не смогу простить того, что вы думаете о миссис Мэдкрофт и мистере Квомби, до тех пор, пока не раскаетесь в своем поведении по отношению к ним.
— Ха, вполне вероятно, что вы первая убедитесь в их нечестности, — возразил он.
Я отодвинула в сторону тарелку и встала со стула.
— Едва ли это возможно — стояла я на своем. — И я не буду продолжать разговора до тех пор, пока вы будете придерживаться этого мнения.
И я пошла.
Но прежде чем я поднялась на третью ступеньку лестницы, он догнал меня и схватил за плечо. Это неожиданное грубое обращение вызвало у меня настоящий шок. Внутри у меня все задрожало, и я приготовилась закричать. Но прежде чем испуганный крик сорвался с моих губ, мистер Ллевелин развернул меня лицом к себе. Его жесткие пальцы больно сжали под тонкой складкой мантильи мое тело. Он же, казалось, не обращал на это внимания. Я поморщилась от боли и вытянула руки, чтобы защититься. От удивления у него подбородок подался вперед.
— Да я не собираюсь обидеть вас! — упредил он меня. — Что толку от этого.
Он возвышался надо мной на целый фут. Интересно, что при его широкой груди в нем не было ни грамма лишнего веса. Ему хватило одной руки, чтобы удержать меня на месте, и причем для этого он не прилагал никаких усилий. Но исходившая от него мощная аура значительно превосходила его физическую силу. И мое сопротивление этой мощи выглядело просто смешным.
Я опустила кулаки и, сердито посмотрев на него, предупредила: «Если будет необходимость, я закричу».
— Боже, неужели в этом доме еще недостаточно криков, — произнес он с улыбкой. — Я только хотел, чтобы вы остались и выслушали меня.
— Это не основание для того, чтобы грубо хватать меня, — остановила я его. — Вы могли бы окликнуть.
— Хорошо, — согласился он, убирая руку с моего плеча. — Теперь лучше?
— Значительно, — подтвердила я, отступая на шаг.
— Так вы уделите мне несколько минут? — спросил он.
Я заколебалась, затем утвердительно кивнула головой. Что толку отказываться, он снова станет удерживать меня.
После этого мистер Ллевелин сложил руки на груди, поджал губы и стал пристально рассматривать меня. Хотя у него и появилось некоторое уважение ко мне, это не мешало ему смотреть на меня оценивающе. Я боролась с желанием отступить еще на шаг или же уйти вовсе, и пыталась не думать о том, что мы здесь одни.
— Этот бизнес с сеансами должен быть прекращен, — сказал он резко, придавая словам особую выразительность. — Сеансы не принесут ничего хорошего, я в этом уверен.
— А я подумала, что вы не верите в призраки, мистер Ллевелин.
— Нет, не верю.
— И вы утверждаете, что в Эбби Хаус нет призраков?
— Конечно, нет.
— Тогда что же вас беспокоит?
Он подошел ко мне, пугая своим приближением больше, чем словами.
— Вы знаете, миссис Кевери, нашу Фанни, — жестко глядя мне в глаза, сказал он. — Она пылкая и своевольная. Я не думаю, что она может отнестись объективно к такому факту, как холодный порыв ветра и многое другое. Все это не для нее.
Что-то в его голосе звучало фальшиво, и у меня осталось впечатление, будто на карту поставлено нечто большее, чем умонастроение его сестры.
— Что ж, может быть, вы и правы, — сделала я вид, что согласилась. — Стоит только вам приказать, и мы уедем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136