— Наверное, гнались за кроликом, — ответила я, стараясь вложить в слова уверенность, которой не чувствовала.
— Вы уверены?
Я отрицательно покачала головой:
— Это только догадка, но я думаю, вполне правдоподобная.
— А что, если это не кролик?
— Ну тогда, может быть, барсук.
— А если кто-то другой? Кто-то… гораздо больше? Собаки могут… могут его разорвать?
Она громко зарыдала.
— Господь с тобой, дорогая. Не нужно так переживать. Собаки хорошо обучены, они не сделают ничего, что им не положено. Твой папа меня в этом заверил.
— Их обучал папа.
— Я уверена — он выдрессировал их отлично и может гордиться ими.
— Просто сегодня они выли так… так странно.
— Это из-за тумана. Лорд Вульфберн предупредил меня, что сильный туман искажает звуки.
Я поняла, что смогу убедить ее в этом. Она недоверчиво изучала мое лицо, но если и думала, что я просто хочу ее успокоить, то ошибалась. Наконец, она издала глубокий вздох.
— Пожалуйста, посидите со мной еще раз, пока я не усну, — попросила она с мольбой.
Я улыбнулась:
— Я так и собиралась сделать.
Укрыв ее одеялом, я села на край кровати. На этот раз Кларисса заснула не скоро, ворочалась, металась, время от времени открывала глаза, чтобы убедиться, что я не ушла. В который раз уверившись, что я держу слово, она вдруг сказала:
— Я рада, что Вы приехали, Джессами. Раньше со мной никто не сидел. Они не вставали ночью вообще.
— Почему?
— Думаю, они тоже боялись. Кроме мисс Осборн. А она грозила, что скажет папа, если я подниму шум и не дам ей спать.
Я живо представила себе мою предшественницу, которая и без того возбуждала мое любопытство. Она не была человеком, который мог бы вызвать мою симпатию.
Кларисса больше не разговаривала, но прошло не меньше часа, прежде чем дыхание ее стало ровным и глубоким. Тогда я решила вернуться к себе.
На следующее утро, когда Кларисса вышла в класс, это был уже другой ребенок. Тени под глазами стали еще заметнее, а движения медленнее. Уроки продвигались плохо, дважды мне пришлось направить ее внимание на занятия. К полудню мы обе с облегчением отложили книги.
— Давай проведем день на воздухе, можно сходить на болота, — сказала я. — Мы сегодня плохо спали ночью, а на усталую голову трудно заниматься.
Но нам пришлось остаться в саду. Ажурные платья Клариссы не годились для прогулок по болотным тропинкам, заросшим вереском и колючей травой. Однако мне удалось настоять и остаться на лужайке, а не приближаться к развалинам, чего ей больше всего хотелось. Мне не улыбалось снова столкнуться с угрюмым Уилкинсом, кроме того, я боялась, что груда камней только усилит ее беспокойство.
День был тихий и предвещал спокойный вечер. Но Его Высочество сумели испортить настроение. Вернувшись в комнату для занятий, мы увидели на столе только один прибор. Тут же появилась миссис Пендавс и объявила, что я буду обедать с Его Высочеством.
Оставив Клариссу на попечение экономки, я удалилась в свои покои, чтобы переодеться. Это было несложно: одно черное платье предстояло сменить на другое, из тафты, заплести косу и уложить ее узлом на затылке.
Когда я вышла из комнаты, часы били семь — время обеда. Но сначала я хотела заглянуть к Клариссе и убедиться, что все в порядке. К моему облегчению, я застала их с миссис Пендавс удобно расположившимися на диване. Девочка рассказывала ей названия цветов, которые выучила днем.
Они не заметили меня. Я поспешила в столовую, пожелав им в душе доброго вечера и не намереваясь заставлять лорда Вульфберна долго ждать. В этот вечер я приняла твердое решение не поддаваться на провокацию и оставаться приятной и обходительной до конца обеда.
Он уже ждал в столовой, потягивая из бокала кларет. Видно было, что это уже не первый бокал. Но я уже убедилась, что он больше изображал пьяницу, чем был на самом деле, поэтому воздержалась от выводов.
К его чести, на этот раз он был вполне прилично одет: рубашка сверкала чистотой, сюртук и жилет были в полном порядке. Только шейный платок был завязан небрежно, а поза в кресле говорила о глубоком презрении к правилам хорошего тона. Выражение лица тоже не выдавало высоких порывов. Я начинала верить, что эта распущенность въелась в его душу и была уже неотделима от него, как черные полосы под ногтями.
Я подошла к краю стола и остановилась, пытаясь сообразить, должна ли усесться сама или ждать, когда он подвинет для меня стул. Он растянул губы в оскале вместо улыбки и демонстративно посмотрел на часы.
— Надеюсь, Вы извините мое небольшое опоздание, — произнесла я, намереваясь быть вежливой до конца, — мне хотелось убедиться, что Кларисса не скучает.
Он окинул меня снисходительным взглядом:
— Вы сомневаетесь в способностях миссис Пендавс? Уверяю, что она прекрасно справлялась раньше.
— В ее способностях я нисколько не сомневаюсь. Но Кларисса плохо спала ночью, я хотела успокоить саму себя.
— А что же не давало ей спать? — спросил он с ехидством.
— Собаки, их вой.
— Раньше они ее не будили.
— Напротив. Уверена, что они много раз пугали ее и не давали спать.
В его глазах мелькнул испуг, развеяв маску безразличия.
— Почему же я об этом ничего не знаю? — властно проговорил он, выпрямившись в кресле.
Это был не первый случай, когда мне доводилось убедиться в глубине его любви к дочери. В душе он вовсе не был диким и необузданным, каким хотел казаться, но когда он так злобно сверлил меня взглядом, я теряла способность рассуждать здраво.
— У меня создалось впечатление, что из всех гувернанток только мисс Осборн имела достаточно храбрости вставать ночью и заходить к ребенку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86