болели Дейви и одна из горничных. Я потрогала лоб, он был горячий, лицо тоже начинало гореть.
Я уложила ее в постель. Молчаливая и покорная, она позволила мне ухаживать за ней. Меня мучил вопрос, было ли ее ночное видение вызвано болезнью, или наоборот. В любом случае решение поделиться со мной большим секретом должно было стоить ей многих душевных сил.
И что осталось недосказанным? Я вспомнила ее последние слова: «Это мой… моя…»
Что мог видеть ребенок шести лет такого, что он определил как принадлежащее ему? Что могло ей померещиться в тот вечер, когда она сильно испугалась, посмотрев в окно из холла для прислуги?
Ее мать? Гувернантка? Отец? Но вряд ли она испугалась бы знакомого лица. Лорда Вульфберна вообще не было в имении, он был в Даблбуа. Я подумала о причудах тумана и поняла, как легко они могли обмануть зрение ребенка, если ей почудился за окном призрак женщины.
Миссис Пендавс взволнованно сбежала в комнату, прервав мои мысли.
— Она заболела? — спросила она. — Мэри говорит, ребенок был не похож на себя.
— Думаю, у нее грипп, — ответила я. — Если бы Вы посидели с ней несколько минут, я попросила бы лорда Вульфберна послать за доктором.
Мне не пришлось долго искать Его Светлость. Мэри уже успела сообщить ему новость, и мы чуть не столкнулись на верхней ступеньке лестницы. Он протянул руку, чтобы остановить меня, напомнив прикосновением о том, что произошло прошлым вечером. На мгновение мне показалось, что он думает о том же, но первые его слова показали, что я ошибаюсь.
— Что с ней? Что-то случилось? Я успокоила его.
— Нельзя было оставлять ее одну.
— С ней миссис Пендавс. Я шла сообщить Вам. Мне кажется, что не мешает послать за доктором.
— Я уже отдал распоряжение Уилкинсу, чтобы он послал Бастиана.
Я сама должна была понять по его тону, что он сделал все, что нужно. В это утро он придирался к каждому моему движению. Я поняла, что он разочарован во мне по причине, вовсе не связанной с Клариссой. Он выглядел несколько осунувшимся, под глазами были темные круги, лицо не брито, одежда измята. Можно было подумать, он снова провел ночь в кабинете на узком диване.
Заметив, что я внимательно разглядываю его, он иронически произнес:
— Может быть, лучше обратить меньше внимания на мою ничтожную особу, а позаботиться о моей дочери?
— Конечно, милорд. Но мне хотелось бы сказать Вам пару слов конфиденциально.
— Перейдем в Вашу гостиную?
Сначала я хотела предложить классную комнату, но передумала.
— Да, там будет удобно.
— Я загляну к Клариссе и приду, — сказал он.
Я пошла вперед по коридору, он шел позади. Я чувствовала его взгляд и старалась не спотыкаться, ноги с трудом держали ровный шаг, словно на меня наступало облако, готовое разразиться ураганом без предупреждения. Даже его шаги ассоциировались у меня с ударами грома, каждый шаг эхом разносился по коридору.
Я чувствовала, что не могу выдержать такого напряжения, и вошла в класс, чтобы пропустить его вперед. Альбом Клариссы все еще лежал на полу. Я подняла его и открыла страницу, которую она мне показала. Снова ее рисунок заставил меня внутренне содрогнуться. Решив, что не стоит оставлять этот рисунок в альбоме, чтобы снова не вызвать у Клариссы неприятных воспоминаний, я вырвала лист и убрала альбом в стол.
В руках у меня остался рисунок — странная фигура, застывшая в неестественной позе за окном. Мне хотелось бросить его в камин, чтобы он сгорел дотла и больше не волновал ничье воображение, но что-то в этой фигуре странно притягивало. Я вернулась к себе и спрятала лист в ящике письменного стола.
Через несколько минут раздался стук лорда Вульфберна. Он вошел, но не сел рядом со мной, а подвинул кресло и расположился напротив дивана. В данную минуту его интересовала только его дочь и ее безопасность.
— Разговор не займет много времени, — заверила я. — Затем я вернусь и буду сидеть с Клариссой.
— Срочности нет. Миссис Пендавс дала ей снотворное. О чем Вы хотели говорить?
— Перед тем, как ей стало плохо, Кларисса пыталась рассказать о преследующих ее кошмарах — они связаны с той фигурой, которую она наблюдала тогда в тумане.
Может быть, нужно было рассказать о рисунке, но что-то удерживало меня.
Он снова пристально разглядывал меня поверх сложенных ладоней, волчья голова перстня привлекла мое внимание.
— Ей удалось сказать что-то вразумительное? — спросил он.
Я отрицательно покачала головой.
— Но что она все-таки сказала?
Я колебалась, понимая, что мой ответ ему не понравится. Но не могла же я утаить такую важную вещь!
— Она узнала в той фигуре знакомого и близкого ей человека. Мне кажется, она уверена, что видела мать.
— Это исключается, — он смотрел на меня с явным отвращением. — Вы хотите заставить меня поверить в призраки, мисс Лейн?
— Я сама в них не верю. Но Кларисса верит. А воображение ребенка просто непредсказуемо.
Он с минуту подумал, потом, хоть и неохотно, кивнул в знак согласия.
— Простите меня. Вы же не виноваты в ее видениях, призрак это или не призрак. Но меня беспокоит эта склонность к фантазиям. Я…
— Вы опасаетесь, что можете потерять ее, как потеряли ее мать, — сказала я мягко.
Он провел рукой по волосам.
— У меня кроме нее никого нет. Я не хотел бы лишиться ее, мисс Лейн.
Я вздрогнула от этой мысли.
Он замолчал, слышно было только тиканье часов на камине и наше дыхание. Он машинально крутил перстень на пальце, а я поймала себя на том, что считаю махровые розы на узоре ковра и не могу решиться сказать, что меня беспокоит.
— Милорд…
— Джессами…
Мы одновременно начали говорить и одновременно остановились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86