Желто-зеленый. Желто-зеленый.
Черт побери! При такой беготне недолго и свечу затушить. Сняв шляпу, Джеки махал на дымящийся фитиль, пока тот снова не разгорелся. Он поднес огонек к запалу и услышал, как тот зашипел, плюясь во все стороны искрами.
Стаут повернулся и, пригнувшись, бросился прочь, стараясь как можно скорее достигнуть спасительной ограды. Перевалившись через нее, он соскользнул на землю и прижался, тяжело отдуваясь, спиной к камням.
Отдышавшись, он снова прильнул к Щели. Да, это он, желто-зеленый. Как раз сейчас он поравнялся с боярышником. Четыреста пятьдесят шагов. Джеки рассмеялся. Осталось всего несколько секунд. Желто-зеленый. Желто-зеленый… Ба-бах! Желто…
За его спиной кто-то был. Скрипнула кожаная подметка. Джеки прошиб ледяной пот. Он быстро повернулся, прикрываясь рукой от слепящего солнца. И увидел над головой черный тупой конец молотка…
Больше он не видел ничего.
Кларенс почувствовал, как у него похолодело в животе. Достав часы, он посмотрел на время и засунул их обратно в карман. «Комета» сейчас проходит туннель.
– Да, он сам ведет. Конечно, сам! Его милость все сам делает.
Кларенс обернулся на голос и уткнулся в огромный крючковатый нос на круглом лице самой толстой женщины, которую он когда-либо видел в жизни. Да, вероятнее всего, это женщина, хотя пол этого создания определить было не так-то легко. Кларенс поднес к носу платок. От богатырши разило луком.
– Отчаянный, дьявол, а сердце золотое. Прежде чем решиться отнять от лица платок, Кларенс набрал в грудь побольше воздуха.
– Прошу прощения?
– Я о его милости, графе Сирхэе. Простой землекоп – тот, понятно, знает, что его жена может махать киркой не хуже любого мужика, Но чтобы такое было у благородных? Кто еще из них взял бы с собой свою женщину, как будто она ему ровня? Вот я и говорю – золотое сердце.
Кровь бросилась в лицо Кларенсу, он даже покачнулся, с трудом удержав равновесие. Вновь обретя дар речи, он вцепился в твердую, как железо, руку женщины.
– Вы хотите сказать, что леди Сирхэй находится на «Комете»?
– Ну да. Рядом с ним. Как равная! Они так хорошо смотрятся. Она тоже красивая. Как королева.
– Нет, нет, он не взял ее с собой! Он просто не мог. Женщина смотрела на него, удивленно разинув рот. И тут послышался страшный грохот…
Глава 28
Он убил ее. О Господи, он убил ее!
Кларенс Титвелл сидел за старым, покрытым чернильными пятнами столом в своем номере в гостинице «Крукедстафф». Глаза горели от невыплаканных слез, к горлу подступали рыдания. Он открыл рот, надеясь дать им выход, но ничего не произошло. Так он и сидел, снова и снова открывая рот и глотая воздух, как утопающий.
Он встал из-за стола, и ему Показалось, что его ноги превратились в камень. Открыв чемодан, он достал отделанный слоновой костью футляр, в котором хранились два французских дуэльных пистолета. Он всегда возил их с собой, когда путешествовал. «Осторожность никогда не помешает, – подумал Кларенс, доставая пистолет из обитого изнутри бархатом футляра. – Уж, конечно, не помешает, ведь страна прямо-таки кишит разбойниками и бандитами».
Титвелл провел большим пальцем по серебряным гравированным накладкам на рукояти. Охотничья сцена. Глядя на нее, Кларенс всегда испытывал тупую боль в груди. Потому что эта сцена напоминала ему о его отце. Нет, не о Титвелле, конечно. Тот всегда ненавидел охоту. Нет, о его отце… Сирхэе.
Перенеся пистолет и футляр на стол, Кларенс зажег свечу в оловянном подсвечнике, чтобы как следует все видеть. Его рука погладила гладкий, холодный ствол. Затем он повернул пистолет и направил себе в лицо.
Однажды, еще мальчиком, он плавал в бухте Крукнек и на несколько чудовищных мгновений угодил в один из ее коварных водоворотов. В тот день он познал, что такое ужас, бездонный, ледяной ужас, усугублявшийся чувством полной беспомощности. Тогда он все хотел кому-то объяснить, что все это ошибка, что он совсем не хотел плавать, что никогда-никогда больше не пойдет купаться, что всегда будет хорошим мальчиком, если только на этот раз судьба пощадит его. Но водовороту не было никакого дела до маленького Кларенса Титвелла. Водоворот утопил бы его, несмотря на все мольбы и обещания.
Кларенс вспомнил о Джессалин, о том, что он убил ее, и почувствовал себя так, будто его снова подхватил мощный, неуправляемый водоворот.
Он засунул холодное дуло в рот.
Металл был горьким, с привкусом серы, с привкусом смерти. Кларенс вынул дуло изо рта, облизал губы и сглотнул. Медленно он опустил пистолет на стол и вытер потные, дрожащие ладони о замшевые брюки.
Он не заметил, как в комнату кто-то вошел. Его внимание привлек только щелчок замка.
– Привет, хозяин.
Кларенс резко обернулся и с трудом встал из-за стола. В круг отбрасываемого свечами света вступил Топпер. Челюсть Кларенса отвисла от ужаса – вошедший был больше похож на привидение, чем на человека. Дикие глаза на бледном, туго обтянутом кожей лице с заострившимися чертами горели неистовым огнем. Лицо трупа. Губы растянулись в странной гримасе, обнажив зубы. Как будто паренек с трудом сдерживал смех. Или крик.
Кларенс перевел взгляд на его руки. Одна была полностью обмотана окровавленными тряпками, из которых выглядывали скрюченные, как птичьи когти, пальцы. Вторая, тонкая и белая, была совершенно цела, и она-то и сжимала рукоятку большого молотка. В мерцающем свете свечей молоток казался темным и влажным.
Топпер протянул к нему изуродованную руку, и Кларенс закусил нижнюю губу, чтобы не закричать.
– Он все-таки сделал это со мной, – проговорил Топпер.
– Но ты же… ты же не выполнил приказа, – заюлил Кларенс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140