Достав из кармана пальто, небрежно расстегнутого, несмотря на холод, фляжку, лейтенант плеснул оттуда на плавник. Чуткие ноздри Джессалин безошибочно уловили характерный запах бренди.
– Что вы… – начала было она, но Трелони не дал ей договорить. Резким движением усадив девушку на траву, он глубоко, почти до подбородка надвинул капюшон плаща ей на лицо. – Что вы делаете? – все-таки закончила свою мысль Джессалин, приподнимая мешающую видеть и дышать ткань.
– Сидите тихо и, что бы ни случилось, ни в коем случае не открывайте лицо.
Джессалин услышала характерный стук кремня, и плавник мгновенно вспыхнул голубоватым пламенем. Зажмурившись от неожиданно яркого света, она пододвинулась поближе к огню, обхватив руками колени.
– Среди ваших людей был доносчик? – спросила Джессалин, подумав, что это скорее всего Джеки Стаут.
– Придержи язычок, девочка.
– И, по-вашему, кто это? Я имею в виду – доносчик.
– Если ты немедленно не закроешь рот, то это придется сделать мне.
Джессалин оставалось только замолчать, хотя ее снедало любопытство. Волны с тихим плеском разбивались о песчаный берег, костер плевался искрами и шипел, как разъяренный кот. Джессалин украдкой взглянула на Трелони. В неровном свете костра его влажные волосы отсвечивали красным, а впалые щеки под высокими скулами казались черными провалами. Он был похож на дьявола, вышедшего прямиком из ада.
Сверху послышались громкие голоса, замелькали огоньки фонарей. По тропинке покатились потревоженные кем-то мелкие камушки.
– А вот и наши гости, – глухо проговорил лейтенант. – Для них мы с тобой – любовники и проводим здесь ночь. Но главное – что бы я ни делал, не вздумай открывать рот и лицо.
Теперь таможенники были совсем близко. Джессалин отчетливо слышала хруст песка под сапогами.
– Расскажите, что вы задумали, – сдавленным шепотом попросила она. – Может быть, я смогу помочь и…
Трелони резко повернулся к ней, его черные глаза недобро блеснули. Не успела она об этом задуматься, как он резко повалил ее и начал целовать, наполнив ее рот запахом бренди.
Ладони Джессалин чувствовали тугие мышцы его спины, и хотелось ей только одного – прижаться еще ближе, еще теснее… Язык лейтенанта скользнул в ее приоткрытые губы. Сама мысль об этом, не говоря уж об ощущениях, сводила Джессалин с ума. Внутри у нее жарко полыхнуло. Застонав, она выгнулась дугой, мечтая только об одном – чтобы их тела слились окончательно, чтобы исчезла эта странная, мучительная, но сладкая пульсация, зародившаяся где-то внутри, внизу живота. А язык Трелони продолжал двигаться у нее во рту, словно пробуя ее на вкус, и пульсация становилась все более невыносимой.
– А теперь встань и постарайся сделать это как можно естественнее.
Джессалин с трудом приходила в себя. На обычно бледных щеках Трелони она заметила яркий румянец, на шее билась жилка. Он помог ей подняться и встал так, что она оказалась у него за спиной. Каждая мышца тела Джессалин набухла и болела, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Подошедшие были одеты в непромокаемые плащи и высокие резиновые сапоги. От группы отделился один и подошел поближе. Вид у него был живописный – за пояс заткнуто два пистолета, а нос свисал грушей. Это был один из тех, с кем Трелони пил в харчевне на ярмарке.
– Лейтенант, сэр! – изумленно воскликнул таможенник. – Что вы делаете на берегу в такую ночь?
– Решил провести пару часов с моей девчонкой, – невозмутимо отозвался Трелони, но голос его прозвучал чуть глуше обычного. Как будто он с трудом восстанавливал дыхание.
– Не сказал бы, что сегодня подходящая ночка. В такую погоду лучше дома, поближе к камину.
– Камин нам с успехом заменяет костер. Да и отец ее меня недолюбливает. И у нее уйма братьев. – Теперь Трелони говорил в обычной, чуть ироничной манере. – И все ужасные грубияны. А вдобавок у них крепкие мускулы и увесистые кулаки.
Таможенник сделал попытку рассмотреть Джессалин, но Трелони надежно прикрывал ее своим телом. А сама она пониже надвинула капюшон.
– Вы случайно не замечали здесь поблизости небольшой парусник, а, сэр?
– Надеюсь, вы понимаете, я был слишком увлечен другими делами. – Последнюю реплику лейтенант подкрепил заговорщической улыбкой. Она возымела действие – таможенник широко ухмыльнулся. Трелони тем временем продолжал: – Но я, конечно же, заметил бы входящий в бухту корабль. Даже в этот чертов туман.
Таможенник задумчиво поскреб подбородок.
– Еще бы, сэр! Я в этом не сомневаюсь. Трудно было бы не заметить, как на берег выгружают десятки бочонков с бренди.
– Если на берегу и есть бренди, то только в этой фляжке. – Трелони извлек из кармана свою фляжку и широко улыбнулся. – Хотя я не думаю, что бренди из погреба моего брата надо облагать налогом.
– Вы не будете возражать, если мы все-таки осмотрим ваши погреба… сэр? Просто так, на всякий случай.
Лейтенант колебался какую-то долю секунды, потом небрежно пожал плечами.
– Ну, если вы считаете это необходимым, милости прошу. Но сначала я должен проводить даму. Можете подождать меня у входа в Сирхэй-холл.
– О, конечно, сэр. Можете быть уверены, сэр. Мы вас обязательно подождем. Прямо у входа в Сирхэй-холл, сэр.
– Господи, о чем вы только думали? – громким шепотом поинтересовалась Джессалин, как только таможенники скрылись из виду. – Разве можно позволить им обыскивать погреба? Они же найдут…
Пальцы Трелони коснулись ее губ, которые все еще помнили его последний поцелуй.
– Ш-ш-ш. Они там ничего не найдут. Все приличные напитки давным-давно выпиты.
– Тогда они начнут обыскивать погреба в Маусхоуле и…
– Там им тоже нечем поживиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140