Потом она взяла свой высокий бокал с вином, сверкнув ногтями алого цвета.
– Ты самый милый человек на свете, Пол, и я по-настоящему люблю тебя, лучшей частью своей натуры… но, cherie, я слишком красива, чтобы умирать в нежном возрасте двадцати четырех лет.
Она подняла бокал с вином. Ее губы цвета красного мака ласкали краешек бокала. И Пол произнес слово, вряд ли приемлемое в хорошем обществе.
– Пол, cherie, – Илену, похоже, задело выражение, которое Пол только что использовал для ее описания, – между нами всегда был океан различий. Всегда мы понимали это, но ты истолковал их не в мою пользу, когда в клинике появилась Марни Лестер. Она говорила на твоем языке. Она разделяла твои чувства. Ты не мог знать, Пол, какие у тебя были глаза, когда ты говорил о ней. Яркие, радостные, – временами мне просто хотелось их тебе выцарапать.
– Ты варварская женщина! – Он коротко и неохотно рассмеялся, допил вино и налил себе снова.
– Пещерных времен, а, Пол?
– Вне всякого сомнения. И в этом есть своя притягательность. Думаю, некоторое время я ее чувствовал. – Он посмотрел ей в глаза. – Почему ты вообще согласилась выйти за меня замуж, Илена?
Она изящно пожала плечами:
– Ты отличался от всех мужчин, которых я знала. Ты сможешь укротить меня, подумала я, и сделаешь меня лучше. Да, я на самом деле хотела стать лучше, и, возможно, мне это удалось бы, если бы в один прекрасный вечер ты меня не подвел, если бы я не поехала на игорную вечеринку, на которой был и Эррол. Он язычник, этот парень. Он… о, какой же он нехороший субъект!
Она расхохоталась, и все же, может быть, внутри ее все плакало.
Ее глаза медленно скользили по лицу Пола.
– Я причинила тебе боль, mon ami. Разрушила твою веру в меня. Превратила в издевку нашу помолвку. Думаю, мне бы хотелось пасть перед тобой ниц и позволить топтать себя. Я… я заслуживаю твоей ненависти.
– Как можно ненавидеть чужого человека? – наконец ответил он. – Думаю мы с самого начала были чужими друг другу, а Марни… Марни была как солнце в сравнении с чувственным пламенем свечи. Как яркий день в сравнении с темной ночью.
Им было больше нечего сказать друг другу. Они поднялись, чтобы уйти из «Грилла», он поднял снятое бриллиантовое кольцо и протянул его ей.
– Оставь его себе, – сказал он. – Если я когда-нибудь отыщу Марни, мне не захочется дарить ослепляющий блеск бриллиантов.
– Неужели ты даже представления не имеешь, где она, Пол? – Илена ухитрилась выглядеть обеспокоенно.
– У меня нет даже намека, – ответил он.
Дождавшись субботы, Пол поехал в Норфолк к Лестерам. Он надеялся, что они смогут сказать ему, где Марни. Они не знали. Ее тетя получила от нее несколько писем, на каждом был лондонский почтовый штемпель, но ни в одном не было ее адреса.
– Почему она ушла? – Тетя Марджори недоуменно взирала на Пола. – Она была так счастлива работать у вас. Он сама мне говорила.
Пол слегка покраснел, потом объяснил ситуацию. Ричард Лестер слушал, спрятав руки под шлицы пиджака, и когда Пол закончил, он возмущенно заявил:
– Марни всегда была исключительно беспокойной особой. Не ищите ее, Стиллмен. Забудьте ее. Она принесет вам неприятностей больше, чем она того стоит.
– Ричард, что ты такое говоришь! – Тетя Марни шокированно посмотрела на него.
– Послушай, Марджори, когда эта девочка уехала в Лондон, я сердцем чувствовал, что она обязательно попадет в какие-нибудь неприятности.
– Вряд ли это можно назвать неприятностью, мистер Лестер, – запротестовал Пол. – Вы лаете не на то дерево, если считаете, что Марни сделала что-то нехорошее. Она… она была чудесной во всех отношениях.
– Неужели? – Ее дядя был преисполнен сарказма. – Вы считаете, что для секретарши чудесный поступок потворствовать безумной влюбленности своего босса?
– Это неправда! – Глаза Пола блеснули гневом. – Марни никогда никоим образом меня не поощряла. Она делала все, что в ее силах, чтобы наши отношения были строго официальными. Именно поэтому она ушла из клиники, и теперь… теперь, черт побери, я не знаю, где она находится. Я связался с Лондонской школой музыки, думая, что она могла поступить туда учиться, и чуть ли не с каждым проклятым агентством по трудоустройству в Лондоне. Его глаза помрачнели.
– Я всю жизнь искал такую девушку, как она, и все же теперь потерял ее, может быть, навсегда. Я полагаю, вы даже слабого представления не имеете, что эта мысль делает со мной, и я не стану шокировать вас, рассказывая об этом. – Пол повернулся к тете Марни: – Миссис Лестер, если вы вдруг узнаете, где находится Марни, вы сразу же дадите мне знать, не правда ли?
– Разумеется, мистер Стиллмен, – пожала его руку тетя Марджори, по-настоящему огорченная тем, что такой светский и сдержанный человек выглядит совершенно потерянным.
Его глаза! Они были странные, как серебряный лед. Глаза страстно влюбленного человека поразили женщину, и на мгновение Марджори Лестер почти приблизилась к пониманию того, как много мужества потребовалось Марни, чтобы убежать от него. Убежать, когда эти волшебные глаза, вероятно, умоляли ее остаться.
– Мистер Стиллмен, в ближайшее время моя племянница непременно сообщит нам, где она. Она не такая девочка, чтобы заставлять нас волноваться бесконечно. – Тетя Марджори успокаивающе улыбнулась. – Может быть, вы передумаете и останетесь у нас поужинать? Я уверена, что мой сын будет рад с вами познакомиться. Он играет в крикет за местную команду, знаете ли.
Добрая душа, Полу она в общем понравилась, но нужно было возвращаться в клинику. Слава богу, у него была клиника!
Именно об этом он часто думал в последующие недели, которые принесли неожиданные перемены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55