Он уже понял, что, стремясь позлить его, она начинала ругаться и намеренно усиливать свой техасский выговор. – Любопытно. В четыре года.
– Я поняла, что Пенелопа не ездит верхом? – Она склонила голову набок и насмешливо улыбнулась.
Гейбриел покачал головой.
– О нет. Думаю, Пенелопа никогда не сидела на лошади. Это слишком… слишком… – Он потер подбородок, подбирая нужное слово. – Смело. Слишком смело для Пенелопы.
Когда он наконец отвернулся от нее, Мел пристально посмотрела на его профиль. А он красивый, черт возьми! Если бы мужчины интересовали ее хоть немного и если бы он не был таким ослом с этой своей щегольской одеждой и видом… но он был.
– И вас не волнует, что вы женитесь на такой хрупкой особе? Я имею в виду, что вы с ней будете делать, когда поженитесь? Она слишком нежна для путешествий, верховой езды, да Боже мой, какого черта… – внезапно она запнулась. Он смотрел на нее с крайним изумлением, и она пунцово покраснела под его взглядом. – Забудьте это, – произнесла она, глядя в сторону.
Молчание становилось все более тягостным. Наконец Мел нашла спасительную тему:
– А как вы отпразднуете свадьбу? Это будет что-то грандиозное?
Гейбриел нахмурился:
– Народу будет не слишком много, но и не мало. Мел искоса посмотрела на него.
– Спасибо за подробности. Наверняка Пенелопе не понравилось бы, узнай она, что вы не очень-то интересуетесь собственной свадьбой.
– Свадьбы – это представления для ханжей, которых больше интересует внешняя сторона, чем суть, – произнес он.
– Маленький Макс, – удивилась она. – Наконец-то мы хоть на чем-то сошлись.
Он не верил своим глазам.
– Прикажете думать, что передо мной женщина, которая не ставит себе целью найти мужа и не ловит его повсюду? Мадам, – он взял ее руку и поцеловал, – вас надо поместить в музей.
Мел чопорно сложила руки на коленях, чтобы он опять не схватил ее за руку.
– Маленький Макс, слышала бы вас сейчас Пенелопа. Наверняка она считает свадьбу романтическим событием и того же хочет от вас.
– Вы же не выдадите меня?
Мел выглянула из их сравнительно сухого зеленого убежища.
– Не думаю, что мне когда-нибудь доведется встретить вашу Пенелопу, но обещаю держать ваши взгляды на свадьбу в секрете.
– А вы, Мел? – спросил он. – Разумеется, тоже хотите когда-нибудь выйти замуж?
Она покачала головой, не глядя на него.
– Никогда. Ни за что. Я не нуждаюсь в мужчине, который указывал бы мне, что делать, что надевать, сколько детей иметь, что он хочет на обед и так далее. Думаю, брак – фантастическое занудство. Зачем каждый день видеть одну и ту же противную морду, и так всю жизнь, длинную и скучную. А если однажды утром вы проснетесь и обнаружите, что ненавидите человека, с которым связаны навсегда? Навсегда. Только подумайте, Макс. Навсегда. – Она говорила все решительнее, звонче и быстрее, пока внезапно не замолчала, взглянув на своего ошарашенного спутника. – Простите. Вы собираетесь жениться, а я… Я просто увлеклась. Большинство одобряют женитьбу. Я уверена, что вы просто замечательно поладите с Пенелопой. Просто замечательно.
Дождь постепенно прекратился. Мел встала со своего места, отряхнула брюки от налипшей травы, подняла с земли шляпу:
– Если мы не поторопимся, не успеем к хижине до темноты.
– Где она? – спросил Гейбриел, выбираясь из зарослей и прикрывая от солнца глаза.
– Там, за холмом, – показала Мел. – Смотрите, радуга. – Забывшись на мгновение, она улыбнулась.
Изящная радуга пастельных тонов, протянувшись через все небо, украшала горизонт.
– Должно быть, ваш старый дом – несбыточная мечта.
В этот момент Гейбриела не интересовало ни его детство, ни отец, ни их старая ферма. Женщина рядом с ним была прекраснее, чем любая другая, и сама, казалось, этого не замечала.
– Черт, – пробормотал он, глядя на свои ботинки, точнее, ботинки Такера. Любимые начищенные ботинки Такера, заляпанные грязью.
Мел оторвала взгляд от радуги.
– Что случилось? – Вслед за ним она увидела испачканные в грязи башмаки.
– Совершенно новые. – Он притворно сокрушался и в награду услышал неожиданный и искренний хохот Мел.
Мел нагнулась, окунула ладонь в лужу, в которой стоял Гейбриел, зачерпнув теплую, мягкую грязь. Минуту она рассматривала ее как нечто диковинное, затем беспечно, с озорной улыбкой махнула рукой, заляпав белую полотняную рубашку Гейбриела черной грязью.
Без улыбки Гейбриел посмотрел на себя.
– Не верю, что вы это сделали. – По крайней мере, это его собственная рубашка, а не Такера.
Затем он уселся на корточки и окунул палец в грязь. Выпрямившись, он взглянул на Мел, наклонился и провел пальцем ей по носу.
Одновременно оба они упали на колени, загребая горсти грязи, бросаясь ею друг в друга. Чистого места не осталось. В первый раз после Филадельфии Мел по-настоящему заливалась смехом, испытывая облегчение и неподдельную радость. Рассмеявшись, Гейбриел за свою оплошность тотчас получил комок грязи в рот. Они задыхались, загребая руками теплую землю и продолжая возню.
Мел сдернула его, вернее, Такера шляпу у него с головы.
– Долой эти нежности, Маленький Макс. Щегольство. – Она бросила шляпу в лужу и придавила ее коленом. – Ненавижу эту чертову шляпу.
Гейбриел схватил горсть и замахнулся. Сердце его колотилось. Он прицелился в оставшийся чистым кусочек одежды у нее на плече, но в этот момент она поднялась и его рука опустилась прямо на ее грудь.
Он отдернул руку, словно обжегся, настроение его мгновенно изменилось. Мел тоже поднялась на ноги.
– Черт, ну пошутили, – произнесла она, счищая грязь с лица, не обратив внимания на его прикосновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77