— Кажется… я… не могу… выпустить его из рук, — улыбаясь, проговорила она. Эндрю наклонился и осторожно спустил взведенный курок. — Ну, так или иначе, со мной все в порядке… Помогите Хенлею перенести Джайлза в дом.
Сабрина, появившаяся вслед за Эндрю, обняла Клер и отвела ее в холл, где руки подруги наконец-то разжались и пистолет с грохотом упал на пол. Она взглянула на оружие, потом на свои пальцы. Долго сдерживаемые эмоции вырвались из-под контроля, и все ее тело, как в лихорадке, задрожало. Зубы стучали так, что, когда Джайлза занесли в дом, она едва смогла отдать нужные приказания.
— Отнесите его наверх, Хенлей. Прежде чем положить на постель, снимите с него одежду… Сабрина, нам понадобится доктор.
— Да, да… Немедленно пошлю за ним.
Эндрю проследил за тем, чтобы все исполнили как следует, а затем отвел Клер в библиотеку к горевшему камину. Он усадил ее в кресло и налил в бокал немного бренди.
— Выпейте это, дорогая.
Зубы по-прежнему стучали, она не могла сделать ни глотка. После долгих усилий ему удалось влить ей в рот немного крепкого напитка.
Теплота бренди согрела ее, дрожь медленно прекратилась, лицо порозовело.
— Вот так, Клер… Еще немного… Потом будем разбираться, что вы замыслили и как вам удалось это совершить.
— Не торопи ее, Эндрю, — сказала Сабрина.
— Нет, нет, со мной все в порядке, — проговорила Клер, пытаясь встать на ноги. — Я беспокоюсь только о Джайлзе…
— Не надо вставать, дорогая. Сейчас ты ему ничем не поможешь.
Клер опустилась в кресло.
— Я не могла больше ждать, Эндрю, боялась, что они все-таки поймут свою ошибку и…
— Я тоже боялся этого, должен сознаться, но не мог придумать, как ему помочь.
— А вы и не смогли бы этого сделать. Показать себя — означало выдать Джайлза. Я поняла — никто из них не сможет сразу разобраться, с кем имеет дело, не сможет узнать моего имени… Тогда мною была послана записка к Олфилду с просьбой о встрече для обсуждения долгов моего брата их заведению…
— Но ведь у вас нет брата, Клер, — удивилась Сабрина.
— Об этом знаем только мы, но он-то не знал… Олфилд пришел сюда. Это мне и было нужно… А когда он узнал, что я и есть та ужасная леди Рейнсборо, мне уже не составило труда убедить его в своей готовности снова совершить убийство, покончив с ним.
— Боже мой, Клер, вы сошли с ума! — воскликнул Эндрю.
— Совсем чуть-чуть, — согласилась она, взглянув на свои ладони. Ей все еще не удалось до конца разогнуть пальцы. — У меня перед глазами все время маячило лицо Джастина, угрожавшего Джайлзу.
На минуту Клер замолчала.
— Думаю, только это помогло мне убедить мистера Олфилда, — со слабой улыбкой произнесла затем она.
— Ты бы смогла убить его?! — охрипшим голосом спросила Сабрина.
— Не знаю, — призналась Клер. — Я сказала ему, что буду приглашать их к себе одного за другим, пока кто-нибудь не отведет меня к моему мужу.
— А где Олфилд сейчас?
— Остался где-то там, в одном из грязных переулков Сент-Джайлза, — сказала Клер. — Надеюсь, он доберется пешком до своего дома…
Пришел доктор, и Клер настояла на том, чтобы присутствовать при осмотре Джайлза, находящегося все еще без сознания.
— Если не считать последствий голода и жажды, надеюсь, с лордом Уиттоном все в порядке, миледи.
Он ободряюще посмотрел на Клер.
— Не могли бы вы рассказать мне о причинах, которые довели пэра королевства до такого состояния, леди Уиттон?
— Он попал в руки двух негодяев, продержавших его несколько дней впроголодь, но сейчас мне бы не хотелось говорить, почему это произошло.
— У него нет ни синяков, ни каких-либо повреждений. Думаю, к утру он очнется.
— Тогда я буду присматривать за ним, — сказала Клер.
— Хотел бы вам заметить, леди Уиттон, вы сами не слишком хорошо выглядите.
— Еще одна ночь без сна уже не сыграет большой роли, особенно сейчас, когда Джайлз в безопасности, — радостно улыбнулась Клер, провожая доктора и подставляя стул к кровати мужа.
Волосы Уиттона свалялись и стали грязными; явственно ощущался запах погреба, хотя слуга снял с него всю одежду и надел чистую ночную рубашку. Под глазами залегли темные круги, и, когда врач осматривал его, Клер показалось, что он очень похудел. Но, слава Богу, он дома, и ему ничего не грозит.
Она снова посмотрела на свои руки и стала поочередно сжимать и разжимать пальцы, пока ей не удалось до конца развести их.
Что о ней подумает Джайлз? Если раньше он не мог позволить себе видеть ту Клер, которая убила мужа, как же, Боже мой, Уиттон сможет терпеть ее, готовую убить снова, пусть даже для его собственного блага?
Леди Уиттон не шевелилась, слезы медленно потекли по ее щекам, унося с собой напряжение, скопившееся за эти долгие и ужасные дни. «Я могу плакать хоть целую неделю, — подумала Клер, — могу не просыхать от слез… Все равно мой муж будет заботиться о той девочке, которой я когда-то была, но не о женщине, которой я стала…»
Понемногу усталость сделала свое дело, и она погрузилась в сон.
Джайлз спал… Во сне он видел, как Боксер и Жаба тащат его по ступеням навстречу свету, в котором плавает лицо жены, застывшее и зловещее.
— Теперь он знает меня, — говорит она его мучителям. — Бросьте этого господина обратно в подземелье.
Он хотел что-то сказать, но с губ не сорвалось ни слова. «Никогда не кончится этот плен, — подумал Джайлз, — пока я не скажу Клер, что люблю ее такую, какая она есть…»
Он проснулся на рассвете, еще ночь властвовала над миром.
«В подвале совсем не такой свет», — подумал Джайлз. Постепенно он начал понимать, что лежит в роскошной и уютной кровати. В собственной постели… Повернув голову, увидел спящую женщину… Только свеча мерцала в ночи… Медленно, очень медленно, чтобы не допустить головокружения, Джайлз сел, а затем приподнялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110