Но первые два сезона Брэм игнорировал ее. Вне съемочной площадки, разумеется. Пусть она красовалась на обложках журналов для подростков, но по-прежнему оставалась девчонкой с леденцово-зелеными глазами, румяными щеками и лягушачьим ртом. Из-за грима кожа постоянно покрывалась прыщами, а оранжевые волосы, завитые мелким бесом, молодили ее еще больше. И никакие свидания с симпатичными молодыми актерами не укрепляли в ней уверенности, поскольку эти свидания устраивал отец в целях пиара. В остальное время Пол Йорк держал дочь под замком, подальше от пороков Голливуда.Редкостная красота, самоуверенность, нахальство и уличные замашки Брэма волновали ее воображение. Она впервые встретила столь необузданного, столь неуступчивого, не желавшего и не собиравшегося никому угождать парня.Джорджи слишком громко смеялась, пытаясь привлечь его внимание. Покупала ему подарки: новые компакт-диски, дорогой шоколад, футболки с забавными надписями, которые он так ни разу и не надел. Запоминала анекдоты, чтобы пересказать ему. Словом, делала все, чтобы понравиться, но как только камеры переставали работать, становилась для него невидимкой.Контраст между дурно воспитанным парнем и лощеным отличником, которого играл Брэм, так завораживал ее, что она узнавала все, что могла, от его приятелей, болтливых, горластых бездельников, ошивавшихся рядом с площадкой.Брэм вырос в чикагском Саут-Сайде. Когда ему исполнилось семь, мать умерла от передоза, и мальчишке пришлось самому заботиться о себе. Алкоголик-отец подрабатывал редкими малярными работами и требовал с подружек деньги на пиво. Он загнулся от пьянства, когда Брэму было пятнадцать. Вскоре Брэм бросил школу и стал нищенствовать. Однажды богатая сорокалетняя разведенка, вызвавшаяся быть волонтером в благотворительной столовке и раздававшая суп бездомным, приметила Брэма и взяла под свое крыло, а может, и в свою постель. Она немного обтесала парня и уговорила стать моделью. После того как один из дорогих магазинов мужской одежды сделал его лицом рекламной кампании, он бросил свою благодетельницу, взял несколько уроков актерской игры и получил пару ролей в одной из местных театральных трупп, что и привело его на кастинг для «Скип и Скутер».Начался четвертый сезон шоу. Джорджи пообещала себе доказать Брэму, что превратилась из глупенькой надоеды в привлекательную восемнадцатилетнюю девушку. Они начали работать в июле. Съемки проходили в Чикаго. Один из приятелей-бездельников Брэма упомянул, что тот арендовал яхту на субботний круиз по озеру Мичиган. Предстояла грандиозная пьянка на всю ночь. Воспользовавшись тем, что отец улетел на уик-энд в Нью-Йорк, Джорджи решила незваной явиться на вечеринку.Долго выбирала наряд и наконец остановилась на платье леопардовой расцветки с американской проймой и босоножках на платформе. Поднимаясь на борт яхты, она заметила, что большинство девушек ограничились короткими шортами и лифчиками от купальников. Из динамиков гремела музыка. Девушки были чуть постарше ее, все как одна длинноногие секси. Но Джорджи окружал ореол славы, и все они по очереди покидали приятелей Брэма, чтобы поговорить с ней.– Можно получить автограф для моей племянницы?– Вы берете уроки актерской игры и все такое?– Какая вы счастливая, что работаете с Брэмом. Он самый горячий парень на всей планете.Джорджи улыбалась и раздавала автографы, то и дело оглядывая толпу в поисках Брэма.Наконец он вышел из каюты. На нем были помятые шорты и коричневатая тенниска. На каждой руке висело по девице. Он потягивал спиртное, курил сигарету.Джорджи хотела его. Причем так сильно, что внутри все болело.Взошла луна, и на яхте становилось все более шумно: именно от таких вечеринок оберегал ее отец. Какая-то девчонка стащила купальник. Мужчины взвыли. Две другие девицы стали целоваться. Джорджи не обратила бы на это внимание, окажись они лесби, но это было не так, и ей становилось тошно при мысли о женщинах, готовых устроить пошлое представление ради мужчин. Когда они стали мять груди друг друга, она ускользнула в салон, где с полдюжины гостей торчали у бара и полулежали на белых кожаных диванах в форме подковы.Кондиционер посылал струю ледяного воздуха по ногам.Джорджи возлагала так много надежд на этот вечер, но Брэм даже не заговорил с ней.Вопли на палубе становились все пронзительнее.Ей здесь не место. И вообще ей место только перед камерами. Вне съемочной площадки она никому не нужна.Дверь открылась, и в салон ввалился Брэм. На этот раз он был один.В Джорджи вновь вспыхнула надежда. А вдруг он пришел за ней? Но Брэм мешком свалился в кресло, почти рядом с ней, и оглядел ее с головы до ног. Сочетание аккуратной прически, золотистой щетины и новенького тату, обвившего бицепс как раз под рукавом его трикотажной тенниски, безумно ее волновало. Он перекинул ногу через подлокотник кресла и, не сводя глаз с Джорджи, принялся тянуть спиртное из стакана.Она пыталась сказать что-то умное, но сумела выдавить только два слова:– Классная вечеринка.Брэм скучающе поморщился, закурил и, сощурившись от дыма, резко бросил:– Вечеринка, на которую тебя не приглашали.– А я все равно пришла.– Означает ли это, что папочки нет в городе?– Я не всегда делаю то, что приказывает отец.– Мне так не кажется.Джорджи пожала плечами и попыталась принять безразличный вид. Брэм стряхнул пепел на ковер. Она никогда не понимала, чем заслужила его откровенную неприязнь. Может, все потому, что ей больше платят? Но не она договаривалась о гонораре.Брэм указал стаканом на потолок:– Вечеринка становится слишком шумной для тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121