Но нежное прикосновение О'Брайена было так приятно, она так давно не чувствовала ничего подобного…
Их губы слились в поцелуе. Элизабет прижалась к О'Брайену всем телом, ощущая бедром напряжение его плоти. Она чувствовала, как под его ласкающей рукой набухают ее соски. Элизабет понимала, чего он хочет, она знала, чего хочется ей самой.
Но ведь она была помолвлена с Джессопом, а О'Брайен — женат! Элизабет должна остановиться. Ей понадобилось собрать всю силу воли, чтобы отстраниться от него. Элизабет прижала руку к губам.
— Вы… вы поцеловали меня, — прошептала она.
О'Брайен дышал так же тяжело, как и она. Элизабет не смотрела на него, она просто не смела поднять глаза.
— Вы ответили мне поцелуем, — заметил О'Брайен с легкой насмешкой.
Элизабет взглянула ему в лицо, пытаясь выдержать взгляд его зеленых глаз.
— Я… Я не знаю, как это произошло. Я никогда…
Она вновь отвела глаза, нервно теребя концы своего платка, стараясь прикрыть полуобнаженную грудь. Господи, она только что позволила О'Брайену целовать себя, ласкать себя. Элизабет никогда не позволяла этого Джессопу. Она вообще не хотела, чтобы он к ней прикасался.
О'Брайен осторожно отстранил ее руки и завязал платок так, чтобы он прикрывал ей грудь.
— Я больше не буду целовать вас, если вам это не нравится, — сказал он мягко.
Она чуть было не улыбнулась, но разве у нее был повод для улыбок? Элизабет только что совершила грех. Она целовалась с женатым мужчиной. Она была растерянна. Элизабет все еще ощущала вкус его поцелуя на своих губах, чувствовала нежное прикосновение его рук. Даже теперь, осознав, как глупо она поступила, позволив О'Брайену целовать себя, Элизабет желала, чтобы он поцеловал ее снова.
Элизабет отступила на шаг, стараясь не глядеть на него. В лунном свете, с полуобнаженным торсом и светлыми волосами, спадавшими на широкие плечи, О'Брайен казался ей воплощением мужественности.
— Вы должны пообещать мне, О'Брайен, что никому не расскажете о происшедшем.
О'Брайен лениво улыбнулся и скрестил руки на груди.
— Обещаю, что не скажу никому ни слова.
— Я очень нервничала в последние дни, столько волнений… — Элизабет пыталась найти подходящее оправдание.
Внезапно дверь за спиной О'Брайена отворилась. Господи, в доме все время кто-то был! Их могли видеть из окна!
Молодая женщина с копной непослушных рыжих волос появилась на крыльце, ее наготу прикрывала только тонкая простыня. На вид ей было не больше двадцати лет, и она была очень миловидная.
— С кем это ты болтаешь, Пэдди? — проворковала она и погладила О'Брайена по руке, той самой, которую только что гладила Элизабет.
— Ты же обещал только на минутку. — Заметив Элизабет, она вежливо ей кивнула. — Добрый вечер, миссис. Ты идешь, милый? Я же сказала тебе, что не могу долго задерживаться: утром мне надо доить корову.
Элизабет почувствовала себя униженной. Она бросилась в объятия этого человека, а он… он развлекается с какой-то шлюхой! Элизабет целовала его рот, которого минуту назад касались губы этой вертихвостки. Она сделала шаг назад и чуть не упала. О'Брайен протянул было руку, чтобы помочь ей, но она отпрянула. Никогда в жизни ей не было так стыдно.
— Мы… мы закончим наш разговор завтра утром, мистер О'Брайен.
— Лиз, подождите! — Элизабет услышала его слова, но она уже повернулась и начала спускаться с холма. Она шла широким шагом, стараясь не бежать.
Ей удалось добраться до дома незамеченной. Пробравшись в свою комнату, Элизабет закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Она вся дрожала. Вкус его поцелуя, его страстность, нежное прикосновение его рук к ее груди — все эти воспоминания были свежи в памяти Элизабет. Господи, как только ей могло прийти в голову отправиться к О'Брайену среди ночи? Элизабет сорвала с себя одежду и бросилась в постель, не заботясь о ночной сорочке.
Элизабет не понимала, как позволила ему целовать себя, как могла сама хотеть этого, точно последняя потаскушка вроде той рыжей. Недаром ей никогда не нравились рыжие!.. Раньше Элизабет не теряла головы, всегда была сдержанной и целомудренной. Что же такого особенного в О'Брайене, от чего она утратила рассудок?
Она беспокойно ворочалась в постели, взбивала подушку, стараясь устроиться поудобнее. Наверное, сказалось напряжение прошедшего года, размышляла Элизабет, в этом причина ее неразумного поведения. У нее прежде не находилось времени разобраться в своих чувствах. Смерть Пола, восстановление завода, приезд О'Брайена — события следовали одно за другим, сводя Элизабет с ума. Дело вовсе не в О'Брайене, рассуждала она. Дело в том, что она слишком много работает и слишком мало спит. Она закрыла глаза, и перед ее мысленным взором предстала рыжеволосая женщина и улыбающееся лицо О'Брайена.
— Сукин сын, — пробормотала Элизабет. — Этот человек женат, у него дети, и он изменяет жене с молоденькой потаскушкой.
Элизабет сама потворствует его неверности. Разве пристало ей идти к О'Брайену так поздно ночью? Она же предчувствовала, что он захочет ее поцеловать! Черт возьми, отправляясь туда, Элизабет в глубине души отдавала себе отчет, что и сама хочет его поцелуев!
Элизабет снова закрыла глаза. Сделанного не воротишь. Она скажет Джессопу, что пора назначить время их свадьбы. Просто она чересчур долго была одна. У женщин, как и у мужчин, существуют естественные сексуальные потребности. Вот и все.
Что же касается мистера О'Брайена, то она оставит его на заводе. Элизабет хорошо понимала, что без него ей не справиться. Но не далее как на этой неделе она предложит ему вызвать сюда свою семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86