Он тихонько присвистнул. Матерь Божья, он не побоялся рискнуть своей жизнью во имя Дела и поджег фитиль у бочонка с порохом на Дублинском мосту, но интуиция подсказывала ему, что эта благовоспитанная английская красотка опаснее, чем сотня пороховых бочек в летнюю грозу.
2
О'Шэй закрыл за собой деревянную дверь и привалился к ней спиной. «Майкл О'Брайен, Майкл О'Брайен, Майкл О'Брайен…» — твердил он себе, довольно чувствительно ударяясь затылком о дерево в такт словам. Теперь его зовут О'Брайен, и он должен запомнить это. Как он мог свалять дурака и сказать, что его имя Патрик? С этого момента Патрика О'Шэй больше не существует, его место займет Майкл О'Брайен. Майкл недовольно потер виски. Еще в юности в Ирландии он неоднократно влезал в разные передряги, но как бы эта не оказалась самой рискованной. Может быть, ему не стоило выдавать себя за своего покойного друга. Но кому это могло повредить? Уж, конечно, не бедняге Майклу, тело которого лежит сейчас на дне Атлантики, упокой Господь его душу. О'Брайен перекрестился.
Ну а миссис Э. Лоуренс это не повредит и подавно. У нее будет хороший управляющий, значительно лучше покойного Майкла О'Брайена.
О'Брайен отошел от двери и осмотрел свои новые владения. Дом был небольшой: две комнаты на первом этаже и, вероятно, две наверху, но по сравнению с той лачугой, в которой вырос Майкл, его братья и сестры, это был настоящий дворец. Их было одиннадцать человек в семье; жили они в крошечной хибарке и старались добыть себе пропитание, день-деньской копошась на клочке скудной земли. Все изменилось, когда Таррингтон присоединил их надел к своему загородному поместью.
Майкл провел рукой по губам: одно упоминание имени Таррингтона вызывало у него оскомину. Но все это осталось в прошлом, а он не принадлежал к тому типу людей, что любят вспоминать о былых несчастьях. Сегодня необычный день, он стал иным, новым человеком; теперь его судьба — в его собственных руках. В прошлом Майкл не раз ошибался, делал глупости, но отныне все будет по-другому. Ему выпал шанс, который дается только раз в жизни. Он будет работать и наладит производство на заводе этой англичанки. Завод начнет приносить прибыль. Майкл не станет попусту тратить свое жалованье и в конце концов сумеет купить участок земли на реке и построить там лучший пороховой завод в колониях. Пока это были только мечты бедняка, но О'Брайен был уверен, что сможет воплотить их в жизнь… В дверь постучали.
— Кто там? — спросил О'Брайен. Дверь распахнулась, и на пороге появился рабочий, перепачканный угольной пылью. Он стащил с головы шляпу и протянул Майклу небольшой кожаный кошелек.
— Здесь плата за полгода, хозяйка просила передать вам. Она говорит, что должна их вам, ведь вы приехали из самой Ирландии.
О'Брайен взял кошелек, и монеты тихо звякнули. Миссис Лиззи Лоуренс платила за его знания полновесной монетой. Она была достаточно умна и понимала, что хороших работников можно достать только за хорошие деньги.
— Спасибо.
Рабочий с интересом разглядывал помещение.
— Меня зовут Джонни. Джонни Ле Беннет. У вас тут очень мило, мистер О'Брайен.
Майкл окинул взглядом комнату, в которой они стояли. Стены ее были покрыты свежей штукатуркой, немногочисленную добротную мебель, без сомнения, перенесли сюда из особняка. Конечно, обстановка не шла ни в какое сравнение с той роскошью, которая царила в господском доме, но простому рабочему должна была показаться великолепной. О'Брайену раньше не приходилось жить в таком комфорте.
— Правда, Джонни, мне тоже нравится.
— Хозяйка говорит, что вы собираетесь вызвать сюда свою семью.
— Постараюсь с этим не спешить. — О'Брайен подмигнул Джонни. — Они будут только мешать мне весело проводить время. В вашей округе ведь найдется местечко для веселого времяпрепровождения?
— На том берегу реки есть таверна «Свиное ухо», — ухмыльнулся Джонни. — Там заправляет старушка Мэдди. У нее найдется все, что нужно настоящему мужчине: добрая выпивка, кости и красотки, чтобы скрасить вечерок. — Продолжая посмеиваться, он приподнял шляпу над головой. — Всего доброго, сэр. После того как вы надрали Сэмсону уши, все ждут не дождутся вас на заводе.
О'Брайен проводил рабочего взглядом и обернулся. У дальней стены залитой солнцем комнаты стояла высокая конторка. Бумага, перо и чернила, казалось, только его и ждут. О'Брайен медленно подошел к конторке и присел на краешек табуретки.
Он достал одну монетку из кошелька и взвесил ее в руке, чтобы убедиться, что хозяйка его не обманула. Этого хватит на порцию виски и ставку в игре в кости. Если ему повезет, он сможет следующие полгода оплачивать женщин и выпивку за счет своей игры. Довольный, он получше спрятал монетку.
О'Брайен размял пальцы, посыпал чернильного порошку в чернильницу и размешал его пером. Он помешивал жидкость не торопясь, наблюдая за тем, как она становится темнее и гуще. Наконец взял лист бумаги и поставил на нем дату. Посмотрел в окно, собираясь с мыслями, стараясь подыскать подходящие слова. Но что говорят, когда сообщают о смерти? Разве слова, написанные на этом клочке бумаги, смогут утешить вдову? Она не сумеет даже их прочесть, и, чтобы узнать содержание письма, ей придется обратиться за помощью в ближайшую усадьбу.
«Милая Салли», — в конце концов начал О'Брайен. Он вспомнил, какой она была в ту пору, когда они с Майклом только поженились, и это воспоминание вызвало у него грустную улыбку. У нее были золотисто-рыжие волосы, шелковистая кожа, усыпанная веснушками, и от звуков ее нежного смеха люди забывали все свои невзгоды.
«Жаль, что именно мне выпало сообщить тебе это страшное известие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86