Врать он не умел и, обманывая, всегда прятал глаза.
– И что же ты вспомнил? – улыбнулась Эллен.
– Хочешь, чтобы я рассказал о своей семье? – он тоже улыбнулся. – Так слушай. Отец мой много путешествовал, нигде не задерживался надолго. Родился я далеко отсюда, на одном из островов, а воспитывался и рос в разных местах. Поместий у нас было много, там мы проводили в основном лето, а на зиму переезжали в Лондон или вообще отплывали туда, где потеплее. Да, мой отец поколесил по странам и везде таскал с собой меня. Знаешь, иногда мне казалось, что я – просто часть его багажа, – рассмеялся Кэвин.
– А что стало с вашими поместьями? Вы их потеряли?
– Разумеется, – кивнул он. – Но я не жалею об этом. Подобную ситуацию пережили практически все. Остался, правда, один дом, но и с ним я тоже вскоре расстанусь. Продам его, и тогда уже ничто не будет удерживать меня в Англии.
– Но разве король не может помочь тебе вернуть твои земли? – поинтересовалась Эллен.
– Ну, конечно, может. Только зачем? Я сам не хочу получать их обратно. В наших бывших поместьях живут другие люди, которые ничем не виноваты в том, что им отдали чужую собственность. Они порой и не догадываются, кто был владельцем их теперешних угодий. Да и меня сейчас больше интересует земля в колониях, а не в Англии.
– Расскажи мне о своей матери, – попросила Эллен.
– Она умерла, когда мне не было и десяти лет. Отец снова женился, но его вторая жена через год умерла во время родов. И после этого отец так всю жизнь и оставался бобылем.
Все сказанное им было чистой правдой, он только не назвал имен.
Эллен задумчиво погладила руку Кэвина. Женское чутье говорило ей, что он многое скрывает от нее, недоговаривает что-то весьма важное. Но и обижаться на него было бессмысленно, ведь она и сама не отвечала на его вопросы с полной искренностью. Не исключено, что в прошлом семьи Кэвина имелась какая-то тайна, возможно, бесчестье, о чем он предпочитал не говорить. И Эллен была не вправе настаивать на этом.
– А почему ты никогда не рассказываешь мне о своих братьях или сестрах? Или из всех детей в живых остался только ты один? – снова заговорила она, поскольку женское любопытство всегда берет верх над рассудительностью.
Кэвин поморщился.
– Эллен, ты, наверное, инквизитор. Или королевский шпион. А что, очень может быть, – он улыбнулся. – Сейчас весь Лондон кишит ими. Скажи, Эллен, – он прижался к ее плечу, – тебе хорошо платят, а?
Они оба весело рассмеялись. «В конце концов, какая мне разница, кто он и есть ли у него родственники. Ох, это Ричард заразил меня своей подозрительностью. У него только и разговоров, что о прошлом Кэвина», – подумала она с улыбкой.
– Прости меня, я не хотела вмешиваться в твои дела. Но что необычного в том, если женщина интересуется человеком, который уверяет, что очарован ею? – она подняла на Кэвина свои орехово-карие глаза.
– Необычного здесь ничего нет, – охотно согласился тот. – Только не люблю я этих расспросов. Кстати, мы уже приехали, – сказал он, посмотрев в окошко.
Карета остановилась возле внушительного здания, построенного в эпоху Тюдоров и немного осовремененного. Во всех окнах дома горел свет, слышались звуки музыки. Одни экипажи стояли у дверей, другие подъезжали, подвозя расфранченных мужчин и пикантно одетых женщин.
– Мы пробудем здесь столько, сколько ты пожелаешь, – сказал он, помогая Эллен сойти. – Когда эти индюки надоедят тебе своими гнусными предложениями, скажи мне – и мы тотчас уедем отсюда.
– Можно подумать, что ты будешь вести себя как ангел. Представляю, с каким пылом ты начнешь сейчас ухаживать за каждой жеманной красоткой. Думаю, что тебя отсюда не скоро выманишь.
Кэвин взял Эллен под руку.
– Ну так пойдем или нет?
– Пойдем, пойдем, – ответила она, и, смеясь, они направились к подъезду дома.
В душе Эллен была немного недовольна собой, она злилась на свою непредусмотрительность. Ей нужно было вызвать к себе днем миссис Дюбуа, известную мастерицу по части замысловатых причесок. Хотя волосы у нее и уложены, но немного не так, как хотелось бы Эллен. Ниспадая волнами, они слишком напоминали ей ее старую прическу, ту, что она носила, еще живя в Хаверинг-хаузе. Как давно все это было! Кажется, прошла уже целая вечность.
– Ты уверен, что твой друг не станет возражать против моего присутствия? – спросила Эллен.
Кэвин слегка коснулся губами ее губ.
– Он будет в восторге. Ты сегодня хороша, как никогда. Уверен, что местные дамочки, увидев тебя, побледнеют от зависти, – ответил он, крепче прижимая к себе руку Эллен. Они вошли в освещенную залу и по залитой светом мраморной лестнице начали подниматься на второй этаж. – И даже если я приведу сюда целый гарем, Жермен никогда не откажет мне в приеме.
Слуга в темно-зеленой ливрее подошел к дверям и, раскрыв их, торжественно произнес:
– Лорд Меррик и мадам Эллен Скарлет!
Эллен во все глаза смотрела на своего спутника.
– Лорд? – прошептала она. – Кэвин, почему ты никогда не говорил мне, что у тебя есть титул? – дрогнувшим голосом спросила она.
Он пожал плечами.
– Забыл. Привык к Америке, там на титулы никто не обращает внимания. Иногда я и сам забываю, что я – лорд. Работникам-индейцам и моим соседям-плантаторам совершенно безразлично, кто я по крови.
Эллен продолжала что-то говорить, но Кэвин ее уже не слушал. Не прошло и минуты, как к ним подскочил молодой человек в бордовых туфлях на высоких каблуках, напудренном парике и темно-красном костюме, увешанном многочисленными золотыми запонками, брошками, булавочками и прочими побрякушками.
– Кэвин, старый черт! – радостно воскликнул он, пожимая ему руку и похлопывая по плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125