– Пожайлуста, Кэвин… Или?
Не в силах отказать ей в этой просьбе, Кэвин проник в ее зовущую глубину. Это было не просто любовное соитие. Два существа, разделенные волей судьбы, вновь нашли друг друга и воссоединились. Несколько быстрых движений в глубины ее тела довели Эллен до экстаза. И она взлетела на крыльях любви.
– Кэвин! Кэвин! – кричала она.
И вдруг в ее помутненном сознании всплыло лицо Уолдрона.
– Эллен! – звал ее откуда-то Кэвин, также опустошаясь до конца.
Когда она открыла глаза, слабая, уставшая, но удовлетворенная, и увидела над собой лицо Кэвина, его волевой подбородок, зеленые кошачьи глаза, столь ею любимые, то ей стало легко на душе.
– Эллен, я люблю тебя… люблю… люблю… – бормотал он.
Она раздвинула губы, чтобы принять его нежный поцелуй. На большее сил не хватило.
«Наверное, неплохо побыть в этом доме подольше рядом с Кэвином. Может быть, я смогу с его помощью прогнать призраки моего прошлого», – сквозь сон подумала она.
21
Эллен стояла на третьем этаже у двери своей бывшей спальни. За последнюю неделю она уже дважды приходила сюда, но оба раза у нее так и не хватило духу открыть дверь. Сегодня она наконец-то решилась войти внутрь. Скоро вернется Юлиус, и они отправятся в колонии. Эллен не хотелось уезжать, не побывав в комнате, где она провела столько лет. Она прощалась со старой жизнью и намеревалась начать новую, но уже не здесь, а в далекой Америке.
Преодолев волнение, она взялась за ручку и толкнула дверь. Испугавшись, что смелость может покинуть ее, Эллен торопливо прошла в комнату и оглядела ее. Внезапно волнение прошло, и Эллен почувствовала себя на удивление спокойной. То, что когда-то было таким милым и знакомым, стало далеким и чужим и не вызывало прежних трепетных чувств. Разглядывая обтянутую зеленым бархатом мебель, зеленые портьеры и отделанные дубом стены, Эллен чувствовала себя странницей, случайно попавшей еще в одну незнакомую местность. Да, здесь она и в самом деле была странницей. Эта комната принадлежала не ей, а совсем другой девушке – Каролине Вакстон, униженной, бессильной и никем не любимой. Что общего было у нее с Эллен Скарлет, нашедшей в себе силы и уверенность противостоять врагам?
Эллен ходила по комнате, кончиками пальцев касаясь то лакированного письменного столика, то портьер. Все это были вещи из ее прошлого, которое она постепенно забывала. Она стала совсем другой. Подобно клинку, она закалилась в огне бед, преодолела их и стала намного сильнее и крепче.
Приезд в Хаверинг-хауз, которого Эллен вначале так боялась, стал скорее благословением, а не кошмаром, как того ожидала Эллен. Вспоминая свое прошлое, Эллен освобождалась от страха, который долгие годы парализовывал ее сознание. Она ходила из комнаты в комнату и ощущала, как крепнет ее дух. Да, прав был тот пьяница-сторож, который говорил, что в Хаверинг-хаузе есть призрак. Он и в самом деле обитал здесь, призрак Каролины. Но он быстро таял, растворяясь прямо на глазах.
Эллен ходила по комнатам, вызывая в себе видения и образы прошлого. Но они уже не волновали ее так, как раньше. Прошлая жизнь потеряла свою демоническую окраску и казалась чем-то абстрактным, почти нереальным. Порой Эллен казалось, что она вспоминает жизнь другого человека, другой девушки, что в сущности было правдой. Таяли, уходя вдаль, звуки прошлого – резкий голос отца, злобный хохот Уолдрона и Ханта. Ничего не осталось от ее прошлой жизни, лишь всепоглощающая пустота.
Эллен открыла резной ящик комода, в глаза ей бросилось темного цвета старомодное платье. Когда-то его носила Каролина. Странно, но Эллен не могла представить себя в нем. Да и носила ли она его на самом деле? Она смотрела на себя в зеркало. «Интересно, а как я буду выглядеть в той одежде?» – усмехнулась Эллен. Нет, она не хотела примерять на себя свои старые платья. У нее пропало желание даже прикасаться к ним. Тихо прикрыв за собой дверь, Эллен вышла из комнаты. На лице у нее играла радостная улыбка. Она была довольна собой, горда своей независимостью. Она приобрела много новых качеств, которыми не обладала Каролина, да и не могла обладать, живя в этом угнетающем доме.
Эллен подошла к бюро. Именно здесь она сидела в ту памятную ночь, читая компрометирующее мужа и Ханта письмо. Здесь, за этим столиком, ей пришла в голову мысль вырваться на свободу путем шантажа. Эллен с усмешкой посмотрела на засохшую чернильницу. То письмо, которого так боялся Хант, находилось сейчас в надежном месте.
Из любопытства Эллен стала открывать ящик за ящиком. К сожалению, все они оказались пусты. Не было ни старых писем… Но откуда же им быть, если ей никто не писал? Да если бы и писал, то их бы забрал себе Уолдрон. Он не разрешал Эллен ни с кем переписываться. В этом доме у нее не было ничего личного. В пустых ящиках были только пыль да несколько книг в кожаных переплетах. Эллен собрала их в стопку, чтобы затем отнести вниз, в библиотеку.
– Эллен, – внезапно послышался голос Кэвина.
От неожиданности она вздрогнула, но, быстро справившись с волнением, обернулась и с улыбкой посмотрела на Кэвина.
– Я здесь, – сказала она.
Кэвин подошел к ней. Последние дни, проведенные вместе, были просто великолепны. Они много разговаривали, смеялись. Они часто обсуждали свою жизнь в Мэриленде. Кэвин много рассказывал ей о своих плантациях, и чем чаще он это делал, тем больше Эллен нравилась ее будущая жизнь. Единственное, что накладывало отпечаток грусти на их пребывание в Хаверинг-хаузе, это тяжелая рана и болезнь Чэмбри. Думая о нем, Эллен и Кэвина охватывала печаль.
– Что ты здесь делаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125