Он не похож на отца — ни лицом, ни поступками. В нем нет ни благородства, ни способности к самопожертвованию. Лазар был чертовски рад этому.«Глупая девчонка! — сердито подумал он, оглядывая толпу. — Какого черта она вообще появилась здесь? И где ее охрана?»Заметив девушку у фонтана в центре площади, Лазар быстро направился туда. После разговора у костра он спасался, как бы эти головорезы не отважились на какую-нибудь дикую выходку.Его взгляд был прикован к ее бедрам. Лазар представил себе, как эти длинные ноги обхватят его, как эта кожа цвета слоновой кости покроется испариной, как эти золотисто-каштановые волосы рассыплются по подушке или прольются дождем сквозь его пальцы…Испытывая отвращение к самому себе, Лазар старался избавиться от этих мыслей. Он не желал признавать, что и Монтеверди есть чем гордиться.Принц был уже недалеко от Аллегры, когда она вдруг столкнулась с высоким блондином.Лазар отступил в тень и стал пробираться к ним окольным путем.Изысканно одетый блондин, видимо, сердился на девушку. Он схватил ее за руку и навис над ней. Однако Аллегра быстро указала блондину в сторону костра и, наверное, рассказала ему о полубезумном убийце, который преследовал ее.«Ах, это герой девушки явился спасать ее, — подумал Лазар с мрачным юмором, заметив, как блондин обводит взглядом толпу. — Должно быть, жених!» Лазар, разумеется, знал о помолвке. Он хорошо подготовился к этой ночи.Принц невзлюбил Доминика Клемента с первого взгляда, и когда тот подозвал взмахом руки нескольких охранников и отдал им приказание, несомненно, о его аресте, Лазар раздраженно вздохнул.Все это время сеньорита Монтеверди жалась поближе к жениху, настороженно вглядываясь в толпу и словно ожидая, что Лазар бросится на нее. Когда солдаты отправились выполнять приказ, Клемент беззаботно рассмеялся и притянул испуганную невесту к себе, обнимая и успокаивая ее.Презрительно скривив губы при виде воркующих голубков, Лазар быстро осмотрелся и принял решение. Заметив, что солдат на огромном черном жеребце совсем рядом, принц снова взглянул на счастливую пару и поморщился. Мужчина вел Аллегру за руку вдоль крепостной стены — он уходил с заложницей принца.В глазах Лазара вспыхнул гнев, когда он увидел, как Клемент погладил ее по спине.«Ну ладно, сеньорита Монтеверди, — подумал принц, — теперь вы разозлили меня».
— Но, Доминик, им так весело! Вовсе незачем прогонять всех с площади, — сказала Аллегра, пожалев об откровенности с женихом. Ведь он, как всегда, начал тут же отдавать распоряжения.А теперь из-за своего разыгравшегося воображения она испортила всем праздник.— Глупости! Время уже за полночь. Этим людям пора разойтись по домам. — Доминик тащил девушку за руку, как непослушного ребенка. Он вел ее вдоль затененной стороны дворца, направляясь к огороженному стеной саду.Аллегра вздохнула, вспоминая прекрасного, полубезумного дикаря с пронзительными глазами цвета полуночи.Да, он испугал ее своим оружием и дерзким взглядом, словно прожигающим одежду, но она никогда не встречала еще такого мужчины.
Великолепный… зверь. Аллегра вздрогнула, представив себе мощную обнаженную грудь, подтянутый живот и золотистую кожу.Враждебный, изголодавшийся взгляд незнакомца так ошеломил девушку, что она никак не могла объяснить Доминику свое необычное состояние, и поэтому сказала правду: опасный на вид мужчина в упор смотрел на нее и, возможно, даже преследовал.Сейчас Аллегра сожалела о своем признании.Что, если незнакомец вовсе не преследовал ее и не имел дурных намерений? Она знала жестокость солдат отца. В красивом, точеном лице незнакомца было столько отчаянной гордости, что Аллегра с болью думала о том, что ему придется страдать от унижения.Теперь из-за нее его схватят на глазах всех этих людей, и свободолюбивый человек окажется за решеткой, а его прекрасное тело будут терзать, чтобы добиться покорности. Темные глаза незнакомца преследовали ее. Они выражали грусть, голод и ярость. Почему он так пристально смотрел на нее?Аллегра не знала. Но уже понимала, что как только избавится от Доминика, сразу отправится к страже и потребует проявить к незнакомцу во время допроса терпимость и милосердие. Потом, если он, конечно, не представляет опасности, она добьется, чтобы его отпустили:Слова Доминика прервали ее размышления:— Ты проявила непростительную оплошность, юная сеньорита. А твоих охранников я отдам под суд за то, что не выполнили своих обязанностей. Нет, лучше велю отстегать их кнутом. — Доминик вытащил связку ключей от дома Оттавио и открыл садовую калитку. — Да, велю отстегать их.— Это нелепо! Ты не сделаешь ничего подобного. Надеюсь, ты не способен на такое варварство?Он надменно взглянул на нее:— Аллегра, ты, кажется, не понимаешь. Если бы мятежникам удалось взять тебя в заложницы, они принудили бы твоего отца к чему угодно. Не приди я за тобой, кто знает, где бы ты была сейчас? — Доминик пропустил девушку вперед.Аллегра почувствовала на себе острый взгляд светло-зеленых глаз Доминика и, проходя в калитку, коснулась его поджарого атлетического тела. Сделав несколько шагов, девушка обернулась:— Доминик, а откуда ты узнал, что я вышла из дома? Ведь покидая бальный зал, я собиралась пойти в свою комнату…Он улыбнулся:— Ты поймала меня.Положив ключи в карман, Доминик двинулся к девушке. Она нервно взглянула в сторону дворца, потом обратила взор на него.— Папе это не понравится, — неуверенно сказала Аллегра, прекрасно зная, что отец боготворит Доминика. Он стал для Оттавио сыном, которого у него никогда не было.— Не беспокойся, — уверенно заявил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14