Однажды он свински напился и заплатил серебряную монету, чтобы переспать с первой встречной блондинкой в грязной таверне где-то на Миссисипи. Затем была вдова преклонных лет, а потом еще десятка два женщин, чьих имен и лиц он не помнил, да и помнить не хотел. Никто из них не был и близко похож на его прекрасную Кейти. Удовлетворив свои физиологические потребности, он испытывал бесконечный стыд и унижение.
Годы шли, и он погрузился в работу, помогая своему дяде по хозяйству в Килронане. Он избегал любых встреч с женщинами, пока не увидел Сериз. Это она научила его, как нужно ублажать женщин. Наверное, нужно было сказать ей за это спасибо. Он был зеленым юнцом в первую ночь с Кейти.
– Соблазняй, делай комплименты, будь пылким, – говорила ему Сериз после их первой близости. – У тебя приличный инструмент, но ты не умеешь им пользоваться. – Ее слова сильно ранили его мужское самолюбие. Но он не оттолкнул ее. Уж слишком сладенькой штучкой она была. Напротив, он приходил снова и снова, пока даже Сериз не признала, что он удовлетворил ее на все сто.
– Пора нам проститься, Сериз, – сказал Шейн, глядя на звезды. – Прощай, моя любовь, моя страсть и мой позор, прощай, и пусть душа твоя обретет покой в земле праведной.
Шейн нырнул снова, с головой скрывшись под водой, и не всплывал до тех пор, пока легкие не стало жечь от недостатка воздуха.
Дрожа и стуча зубами, Щейн выскочил на каменистый берег и натер песком голени и ступни. Холод пронизал его до костей, но ему было плевать на это. Вода и песок очистили не только его тело, но и его душу. Он не чувствовал на себе такую благодать с тех пор, как исповедался у священника после смерти Сериз и причастился.
Он раскаивался во всех грехах, что тяжким бременем легли на его смертную душу за те восемь лет, что он не видел Кейти. Он понес епитимью, возложенную отцом Грегори, и надеялся, что Господь Вседержитель будет милостив к нему.
Он хотел стать настоящим мужем для Кэтлин. Он хотел, чтобы прошлое упокоилось с миром. И он очень надеялся, что это возможно.
Чероки негромко заржал из загона. Шейн подошел к одежде и ружью, которые оставил поблизости. Он заметил Гейбриела, седлавшего свою пятнистую лошадь возле конюшни.
Они гоняются за тенью. Если оголодавший индеец действительно зарезал корову Томпсона, то он наверняка уже далеко отсюда. Шейн вздохнул. Для него все это звучало дико. Ну не мог индеец так поступить. Нет, конечно, он допускал, что индеец может убить чужую корову, но чтобы выбросить три четверти туши, забрав только мясо со спины?! Нет, для индейца это немыслимо. Они даже кроличьих шкурок не выбрасывают.
Они с Гейбриелом с вечера загнали весь скот во внутренний загон. И вот индеец выезжал на свою смену для охраны. Гейбриелу он доверял, как себе. И не очень беспокоился на его счет. Вряд ли бандиты станут предпринимать что-либо в такую ясную ночь.
Оглядевшись в последний раз по сторонам, Шейн подобрал одежду, ботинки, ружье и пошел к дому, на встречу с Кэтлин.
Она пообещала себе, что не уснет в постели Шейна. Но поздний час и усталость после трудного, насыщенного событиями дня сделали свое дело. Кэтлин задремала и проснулась только от скрипа открывающейся двери.
– Кто? – Она распахнула глаза, и ее взору предстал Шейн. Ей потребовалось некоторое время, прежде чем она поняла, где находится и что здесь делает. Ее муж стоял перед ней с ботинками в одной руке и рубашкой в другой. – Шейн?
– Ты ждешь кого-то еще, дорогая?
Только тут Кэтлин поняла, что он наг, как в день, когда появился на свет. И Кэтлин это ужасно возбудило. Лунный свет освещал его широкие плечи, крепкий стан и бугры мускулов. Ей захотелось ущипнуть себя, чтобы увериться, что она не спит. 10^
В комнате было свежо. От него пахло липой и сеном. Нет, Шейн не был сном, он был вполне реален и осязаем.
Но ощущение, что все происходит не наяву, а во сне, не проходило. Наверное, даже замужняя женщина испытывает стыд и смущение, когда видит своего мужа в чем мать родила. Она не могла оторвать от него взгляда. Равно как и не могла остановить поток бесстыдных мыслей, что лезли ей в голову. Облизнув губы, она попыталась прийти в себя и собраться с мыслями.
– Я-то думал, что за тобой придется бегать по всему дому, – сказал Шейн, улыбаясь, – а ты здесь, где я и хотел тебя увидеть.
Кэтлин натянула конец простыни, прикрывая грудь.
– Ты, наверное, считаешь меня бесстыжей, – начала оправдываться Кэтлин, – но я просто не хотела будить Дерри, вот и прилегла здесь...
– Кейти, детка, тебе не нужно извиняться за то, что ты спишь в постели мужа.
Она вздрогнула, когда Шейн потянул на себя простыню, которой прикрывалась Кэтлин.
– Ты чудесно выглядишь.
Он опустился на кровать и устроился в ногах у Кэтлин. Она была не совсем голой. На ней был белый легкий халатик, закрывающий ее тело до середины бедра. Вот только ткань истончилась от многочисленных стирок до прозрачности утреннего тумана.
Кэтлин подумала, что выглядит полной дурой, и оттого прижала руки к груди.
– Не бойся меня, Кейти, – прошептал Шейн. Слова его были для нее слаще меда.
– А кто сказал, что я боюсь? – прошептала она в ответ. Лгунишка. Кэтлин сама себе не верила. Она очень боялась. И больше всего она боялась быть хуже, чем егоСериз.
– Ты же знаешь, Кэтлин, я тебя никогда не обижу.
А так ли это? Она вся дрожала. И воздуха вдруг стало не хватать для дыхания.
– Я хочу тебя, Шейн, – прошептала она, – правда хочу.
Он протянул руку и дотронулся до ее волос. Его огромная ладонь, которая еще недавно сжимала мертвой хваткой рог злого быка, была теперь столь нежной, что не причинила бы вреда и новорожденному цыпленку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91