— спросил Ноуэл, задетый тем, что она бросилась на защиту мистера Ричардса. — Подобные идеи, возможно, хороши в теории, но на практике они почти наверняка приведут к кровопролитию и страданиям.
— Разумеется, я не сторонница вооруженных восстаний! Почему вы думаете, что мистер Ричардс выступает за них?
Ноуэл хотел было ответить, но понял, что у него фактически нет никаких доказательств, а если бы были, то он не имел бы права привести их.
— С такими, как он, мне уже приходилось встречаться, — с подчеркнутым равнодушием сказал Пакстон. — Это профессиональные подстрекатели.
— Значит, конкретных доказательств у вас не имеется, — с явным облегчением сказала Ровена. — Я не позволю, чтобы какие-то домыслы поколебали мое хорошее мнение о мистере Ричардсе.
— Ваше хорошее мнение!.. — воскликнул Ноуэл, которого удивила собственная реакция. Какое ему дело до ее мнения о мистере Ричардсе? Впрочем, ему это было не безразлично. И даже очень.
Пакстону неожиданно пришло в голову, что он просто ревнует — ревнует! Завидует влиянию на нее другого мужчины. Что за вздор! Только этого не хватало. Ему всего лишь нужно втереться в ее доверие — и никакие эмоции тут ни при чем.
— Вы, конечно, правы, — взяв себя в руки, сказал Ноуэл. — Не скрою, мне нравится обсуждать такие вопросы с вами, но это еще не повод, чтобы чернить мистера Ричардса. Извините.
Выражение ее лица смягчилось, и Ноуэл почувствовал, как у него участился пульс. Ему вдруг захотелось наклониться к ней и…
— Извиняться следует не передо мной, — сказала она с улыбкой, явно прощая его.
Ноуэл судорожно глотнул воздух, встревоженный тем, как она на него воздействует. Хорошо еще, что ему можно было не вставать из-за стола, потому что в противном случае все присутствующие могли бы собственными глазами заметить это воздействие. Ему самому приходилось видеть, как поддавшиеся соблазну мужчины были унижены и даже уничтожены. Он не мог понять такую слабость. Но теперь…
— Если я снова встречусь с мистером Ричардсом, то постараюсь сгладить наши противоречия, — сказал он, надеясь всем сердцем, что ему не придется выполнять это обещание. — Не желаете ли каких-нибудь сладостей?
Девушка покачала головой, чему он был очень рад, потому что возбуждение, которое он испытывал, все еще не прошло.
— Я сыта, и мне даже спать захотелось. Как вы думаете, не обидится на меня Перл, если я потихоньку исчезну?
— Часть гостей, несомненно, уедет после ужина, хотя остальные будут танцевать еще часа два-три.
— Они будут продолжать танцевать? — У Ровены от удивления округлились глаза. — А я-то всегда считала людей из высшего общества ленивыми бездельниками!
— Некоторые из них действительно бездельники, — усмехнувшись, согласился Ноуэл, — но для того, чтобы слыть людьми светскими, им приходится кружиться в вихре светских развлечений.
— Это я начинаю понимать, — с некоторым сожалением устало сказала она.
— Не сожалейте. Вы свою энергию потратили с пользой и достигли хороших результатов.
Девушка улыбнулась:
— Спасибо. А теперь я, наверное, попробую сбежать, чтобы сохранить капельку энергии для завтрашнего мероприятия.
Ноуэл, радуясь тому, что может наконец подняться, не шокируя никого реакцией своего тела, встал из-за стола.
— Идемте. Мы погуляем по террасе, дойдем до боковой двери, и, улучив момент, вы сможете войти в дом. А когда благополучно доберетесь до своей комнаты, я извинюсь за вас перед леди Хардвик.
— Вы очень добры, сэр, — сказала Ровена и положила ладонь на его согнутую в локте руку.
Как ни странно, ему вдруг очень захотелось признаться ей в истинных побудительных мотивах своей доброты, но он тут же подавил это желание. Ведь в конце концов дело прежде всего.
— Любезность является отличительной чертой джентльмена, как мне всегда говорили, — сказал Ноуэл вместо этого. — А я хочу быть достойным называться джентльменом.
— Я тоже считаю, что джентльмена видно по его поведению, а не по тому, к какому сословию он принадлежит от рождения, — сказала Ровена. — То же самое относится и к леди. Я хочу быть достойной называться леди, мистер Пакстон. Но, увы, у меня, кажется, плохо получается.
Взглянув на нее, он заметил озорные огоньки в серых глазах.
— Мне кажется, мисс Риверстоун, вы напрашиваетесь на комплименты. И я воспользуюсь этим, чтобы сказать, что мир стал бы лучше, если бы в нем было больше таких леди, как вы. — Тем временем они подошли к боковой двери, спрятавшейся за благоухающими розовыми кустами в полном цвету. — Благодаря вам этот вечер оказался не только приятным, но и интересным.
Он сказал это таким серьезным тоном, что Ровена удивленно взглянула на него и, как показалось, слегка покраснела.
— Спасибо. Я хотела бы сказать то же самое о вас.
Они остановились возле двери, и Ноуэл заглянул ей в глаза пытливым взглядом, словно пытаясь разглядеть ее тайны — потому что тайны у нее, несомненно, были. А ее проницательный взгляд тем временем угрожал разгадать его собственные планы. Ему вновь, причем еще сильнее, захотелось рассказать ей обо всем.
— Мисс Риверстоун… Ровена, — пробормотал он.
Она едва заметно склонилась в его сторону, явно желая расслышать то, что он был намерен сказать. Оказавшись между двумя соблазнами, он выбрал наименее опасный из них. Не отрывая взгляда от ее глаз, Ноуэл наклонился и положил ладонь на ее затылок. Глаза девушки, окаймленные густыми ресницами, закрылись. Он прижался губами к ее губам.
Ноуэл был намерен всего лишь прикоснуться к ее губам — легонько поцеловать, чтобы смутить ее и вывести из равновесия. Но, почувствовав, как нежны и податливы ее губы, он захотел попробовать, каковы они на вкус, добиться большего…
Тихо вздохнув, она закинула руки ему на плечи и прижалась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95