Анатомически они никак не подходили друг другу. Корту следовало выбрать себе женщину такую же большую, как он сам, а ей… ей нужно бы остаться незамужней. Насколько Филиппа знала свое тело, «мужской член» просто не мог проникнуть внутрь нее.
– У нас… у нас ничего не получится, – пролепетала она дрожащим голосом.
Корт присел на край кровати и спокойно привлек Филиппу к себе:
– Все у нас получится, милая. Он положил ладонь ей на шею, под волосы, и начал поглаживать затылок ритмичными успокаивающими движениями.
– Ну, я не знаю… а тебе уже приходилось делать это раньше?
Корт выглядел смущенным и как будто снова боролся с приступом смеха. Да-да, на этот раз в этом не было никаких сомнений.
– Конечно, ты делал это, – ответила Филиппа за него подавленно.
Она чувствовала себя не просто наивной дурочкой, но полной идиоткой, и покраснела чуть ли не до слез.
Корт провел ладонью по ее плечу, потом по руке. Она не отшатнулась, но сжалась так, что мышцы свело. Он, конечно, заметил это, но не подал и виду и продолжал гладить ее, как встопорщенного воробышка. Затем подвинулся совсем чуть-чуть, и Филиппа, ощутив под простыней прикосновение ноги, поросшей волосами, изо всех сил сжала бедра. Корт тихонько засмеялся и слегка укусил ее за мочку уха.
– Нам некуда спешить, – шепнул он ей на ухо.
– Правда?
– Конечно, – заверил он. – У нас впереди столько ночей, что можно будет научиться всему. Знаешь, что самое приятное в браке? Муж и жена имеют право узнать друг друга полностью. Это значит, что они могут трогать друг друга, где хотят. Тебе ведь нравилось меня трогать, помнишь?
– В общем… да…
А Корт все так же легко и непринужденно лег рядом и, не пытаясь убрать простыню, за которую Филиппа продолжала цепляться, словно утопающий за соломинку, повернул ее к себе.
– Ну, маленькая фея, есть возможность узнать, как устроен смертный мужчина. Можешь трогать меня везде, где только пожелаешь. Я твой супруг, а это значит, что мое тело принадлежит тебе.
Это были волшебные слова, снявшие с нее заклятие стыда. Она положила руку на его обнаженную грудь и ощутила ответное движение мышц. Услышав приглушенный возглас, Филиппа замерла в нерешительности и тотчас услышала;
– Продолжай!
Это прозвучало так, словно Корт испытывал некую неизвестную ей муку, и только ее прикосновения могли принести ему облегчение. Что-то разомкнулось окончательно в душе Филиппы, и она отдалась тому, что можно было бы назвать изучением, но что на самом деле было лаской. Он весь был таким твердым, но эту каменную твердость облекала шелковистая кожа. И точно так же все было там, внизу, куда он в конце концов потянул ее руку. Филиппа позволила пальцам сомкнуться вокруг твердого стержня, и тот тоже был шелковистым, гладким и податливым.
Когда она насытилась прикосновениями, наступил черед Корта. Оказывается, можно было трогать друг друга не только руками, но и губами, и языком, и все это было можно, и все это было правильно! Когда он мягко опустился на нее, она ахнула от упоительного ощущения. Робкая страсть, тлевшая в Филиппе, вспыхнула, как сухая ветка.
– Корт, Корт… – шептала она в растерянности, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, – мне нужно… что мне нужно? Что-то странное происходит со мной!
Ей хотелось царапать его ногтями, вцепиться в волосы, как врагу, и в то же время он был странно желанен, к нему властно влекло, словно он был частью, а должен стать одним целым с ней.
– Филли!
Она приоткрыла тяжелые веки.
– Сейчас тебе будет больно, милая, но совсем недолго, – прошептал Корт хрипло. – Так должно быть, и ничего страшного в этом нет. Я люблю тебя…
Мощный толчок словно разорвал ее пополам, и боль полоснула огненным острием. Филиппа вскрикнула. На глазах выступили слезы и покатились по щекам.
– Моя радость, счастье мое, – услышала она и ощутила, как его губы касаются судорожно стиснутых век, носа, подбородка. – Пожалуйста, не плачь! О дьявол, я так хочу тебя…
Губы коснулись ее приоткрытого, жарко дышащего рта. Он как будто просил прощения за причиненную боль, и по мере того как длился поцелуй, плоть Филиппы привыкала к чужому присутствию внутри, к плавному скольжению взад-вперед и к осторожным толчкам, и одновременно с этим отступала боль.
А потом началось маленькое чудо. Ритмичные движения стали сладостными, эта сладость нарастала, и в какой-то момент Филиппа услышала свой собственный стон.
– Я не знала, что это бывает так…
– Будет еще лучше, милая. Говорят, можно узнать рай в объятиях друг друга… ты хочешь побывать в раю?..
Одними губами она ответила «да» и обвилась вокруг него. Господи Боже, как чудесно это было! Как глупо было думать, будто они не подходят друг другу. О, они подходили, подходили как нельзя лучше! Каждая мышца ее тела внезапно напряглась и расслабилась вновь. Словно раскрылись невидимые двери, выпуская наружу наслаждение…
Филиппа очнулась. Удивительно, как она не направила лошадь прямо в придорожную канаву! Искоса глянув на Уорбека, она спросила себя, заметил ли он ее рассеянность. О чем он думал в эти минуты? А кстати, о чем они говорили перед тем, как… она замечталась. Кажется, о морских купаниях и целебном действии морского воздуха.
– Да, морские купания… э-э… медицина прошла долгий путь от минеральных источников в Бате до передвижных купален. Помните, когда-то считалось, что воды лечат даже склонность к апоплексии?
– То ли еще будет, – сказал он самым прозаическим тоном. – Подождите, скоро вся Англия будет проводить лето на побережье. Мы превратим Гиллсайд в такой шикарный курорт, что места в здешних гостиницах будут нарасхват.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123