И теперь Мэтт хотел, чтобы она заняла место Синтии.Но как же она сможет? Из того, что Джейд слышала, эта женщина была совершенством во всех отношениях — в то время как у Джейд было больше недостатков, чем она могла сосчитать.— Прости меня, Мэтт, — прошептала она, хотя не совсем отдавала себе отчет, за что.Простить за навеянные на него печальные мысли? За то, что ее совершенно нельзя было сравнить с Синтией? Простить за то, что она никогда не сможет быть такой, какая ему нужна и какую он заслуживает? А может, она сожалеет, что не может повернуть время назад и исправить ошибки, которые она натворила в своей собственной жизни?Мэтт взглянул на нее.— Простить? — повторил он, отгоняя от себя темные мысли. — Я не понимаю.— За то, что заставила тебя вспомнить о твоей тяжелой потере.. Это так бездумно с моей стороны.Он пожал плечами и чуть улыбнулся.— Ничего страшного.Раз он спокойно воспринял ее извинения, Джейд следовало бы быть благоразумной и не продолжать обсуждения, но она не смогла удержаться.— Какой она была? — полюбопытствовала она.— Кто? — спросил он, нахмурив брови.— Твоя жена, Синтия. Ведь мы же говорим о ней в конце концов.В действительности, не Синтия занимала мысли Мэтта, когда Джейд упомянула о потере тех, кого он любил. Он вспомнил о своих родителях и о своем единственном брате. Его отец умер в самом начале войны. Старший Ричарде упал и сильно ушибся, когда пытался починить крышу коровника. Через шесть месяцев мать Мэтта, страдавшая от сердечных приступов, умерла во сне. Вскоре после похорон Джордан вступил в армию Союза, хотя и мог остаться дома, когда штат Кентукки решил сохранять нейтралитет в этой войне. В течение трех лет Мэтт получал от Джордана редкие скупые письма. Потом письма перестали приходить, и с тех пор Мэтт ничего не слышал о своем брате. В армейских списках он не числился ни среди мертвых, ни среди пропавших без вести на полях сражений, и Мэтт мог только предполагать, что Джордан был мертв.— Мэтт?Джейд снова вернула Мэтта к разговору, коснувшись его руки. Он с трудом собрался с мыслями.— Синтия? — задумчиво пробормотал он.Его губы изогнулись в подобие улыбки. — Она была светловолосой, красивой, как фарфоровая принцесса, — сказал он, подтвердив наихудшие опасения Джейд. Для себя он цинично добавил. Холодная, бессердечная, мелочная.Бесценная прекрасная статуя — которой можно восхищаться, но не касаться. В конце концов не для меня.— Какая жалость, что ты потерял ее. — Хотя Мэтт и не мог знать этого, но вздох Джейд был больше вызван жалостью к себе, чем к нему и его умершей жене.Если бы до Мэтта дошло, чего Джейд наслушалась о Синтии или что она мысленно сравнивала себя с его предыдущей абсолютно совершенной женой, то он, возможно, и раскрыл бы некоторые плохие стороны натуры Синтии. А так он не видел смысла в том, чтобы осуждать Синтию или выставлять напоказ свое собственное унижение и чувство вины и сожаления о своей неудачной женитьбе.Поэтому он просто покачал головой и тихо засмеялся:— Я сомневаюсь, что Синтия действительно была моей, чтобы терять ее. Она больше была похожа на мечту, которую ты хранишь, но которая никогда не окажется реальностью.— А вы оба хотели, чтобы у вас были собственные дети?— Я надеялся, но мне пришлось быстро отказаться от этой мечты. Сейчас я думаю, это даже лучше, что у нас не было детей.В то время как Джейд продолжала размышлять над этим замечанием, он заговорил снова, его улыбка стала нежной и дразнящей, когда он взглянул на нее.— Я думаю, что с гораздо большим удовольствием буду иметь детей от тебя, моя ирландская кокетка. С твоим темпераментом и моим благоразумием это будут просто маленькие кошмары, ты не согласна?— Я ни с чем не согласна, — ответила она, бросив на него долгий взгляд. — И в наименьшей степени, когда это касается тебя и меня.— Милая, я начинаю думать, что под твоим острым язычком слишком много колючек.— Я всего лишь осторожна, — обеспокоенно добавила она, думая про себя, что она действительно труслива, когда речь заходит о замужестве с ним и возможности оказаться на месте Синтии. — Я предпочитаю быть осмотрительной.Он взглянул на нее с обворожительной и немного коварной улыбкой.— И я собираюсь поймать тебя, — пообещал он. — Когда ты меньше всего будешь ожидать этого.
Теперь их путь пролегал вдоль южного берега Южной Платт-Ривер. Вода в реке сильно поднялась, к обильным снегам прошедшей зимы добавились сильные весенние дожди, и река была готова выйти из берегов. Сэм Грин сообщил всем, что переправляться на фургонах через реку крайне опасно. Лучше добраться до переправы, что в нескольких милях вверх по реке, заплатят необходимую сумму, погрузят фургоны на паром и благополучно переберутся на другую сторону.Как оказалось, Тихоокеанская Железнодорожная Компания проложила рельсы на противоположном берегу реки как раз этим летом.Чтобы добраться до переправы, путешественникам понадобилось три дня; над водой разносился громкий стук молотков по металлу, заглушая даже привычный скрип и треск колес фургонов. Этот грохот стоял от восхода солнца до заката, а когда опускалась темнота, воздух оглашали звуки буйного пьяного веселья, продолжавшегося почти всю ночь.Большинство эмигрантов начали понемногу отставать, и это было просто временным осложнением. Другие же были благодарны высокой воде в реке, отделявшей их от противоположного берега, они постоянно твердили о недопустимости пьянства и о его вреде. Подруги Джейд, однако, смотрели на все это совершенно иначе.— К черту все это! И почему надо было тащиться именно по этой стороне реки? — ворчала Фэнси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125