Потом он попытался смягчить ее отношение к себе и начал рассказывать, каким опустошенным он себя почувствовал, когда узнал ее похищении, как он нервничал, как было разбито его сердце.Таня выслушивала все его речи в ледяном молчании. Изредка она окидывала его презрительным взглядом. Она говорила Мелиссе по-чейински:— Жаль, что он не может замолчать или хотя бы сопровождать свою речь печальной, заунывной скрипкой.Когда Джеффри попросил перевести сказанное, Мелисса сказала:— От вашей постоянной болтовни у нее разболелась голова.Он удалился на некоторое время, но потом опять появился. Он повторял снова и снова, как всем ее не хватало и как не оставляли надежды, что она к ним вернется живой и невредимой.Вскоре его разговор перешел в другое русло, и он стал одолевать ее заверениями о неумирающей любви. Он превозносил ее, называя ее своей маленькой, отчаянной, дорогой. В итоге Тане захотелось его задушить. Каждый раз, когда он сокрушался по поводу трудностей, которые ей пришлось испытать, она давала ему понять, что ей удалось все пережить. Его уверения в понимании ситуации действовали Тане на нервы, поскольку звучали фальшиво. Он постоянно напоминал ей, что для него не имеет значения то, что Пантера имел с ней интимные отношения, он по-прежнему хочет на ней жениться.— Снисходительный ублюдок! — бормотала Таня. — Если он так хочет забыть и простить, почему же тогда он смотрит на Охотника и Стрельца так, будто хочет их убить?Мелисса перевела это по-своему:— Пойдите и найдите снежный сугроб, Джеффри, и закопайтесь в нем.Однажды маска понимания на липе Джеффри лопнула и сквозь нее просочились злоба и разочарование.— Черт побери, Таня, — кричал он, — я знаю, ты понимаешь каждое слово! Перестань разговаривать на этом непонятном языке, говори по-английски! Хватит игнорировать меня и пялить на меня глаза так, как будто хочешь перерезать мне горло и больше ничего! И, ради Бога, скажи этой кошке, пусть перестанет рычать и облизываться, когда я прохожу рядом!По правде говоря, единственным наслаждением для Тани в эти дни стало наблюдать, как Джеффри бледнеет, когда Кит подергивает усами.Постепенно успокоившись, он снова отступал и прибегал к другой тактике.— Поговори со мной, Таня. Ты почувствуешь себя гораздо лучше, если откроешь душу. Тебе нужно все рассказать кому-нибудь, кто тебя поймет.Я твой друг так же, как и твой жених. Дорогая, я не буду тебя осуждать, поверь мне. Сбрось камень с души. У меня широкие плечи. Плачь, кричи, делай, что угодно, только не держи в себе. Я помогу тебе, любовь моя.— Конечно, отец Янг, я забыла, что признание облегчает душу. Я могу поспорить, что вам просто не терпится послушать все с кровавыми подробностями, — ответила она презрительно по-чейински. — Интересно, как вы воспримете все, если я начну описывать чувства славными, интимными словами. Вероятно, с вами случится удар.Мелисса закатила глаза и перевела:— Она думает, что вам не вытерпеть все, что она будет говорить, лейтенант.На третью ночь у Нэнси открылось кровотечение. Поскольку Таня была единственной женщиной, у которой были дети, ее позвали, чтобы посидеть с Нэнси. Если бы у Тани оказался с собой ее запас трав, вероятно, она смогла бы помочь Нэнси. Сейчас же она могла сделать только одно: это положить на нее живот холодную, мокрую одежду, чтобы приостановить кровотечение, и обтирать ее холодной, водой, чтобы хоть как-то справиться с повышающейся температурой.К утру Нэнси ослабла от сильной потери крови. Она находилась в бессознательном состоянии из-за высокой температуры. Таня ехала вместе с ней в обозе, а Мелиссу оставила присматривать за детьми. Она молила Бога, чтобы они успели доехать до форта, и там врач мог бы ее осмотреть и спасти.Они добрались в форт под вечер. Генерал Кастер изображал из себя героя-завоевателя. Он ходил важный, как павлин, или разъезжал верхом, старательно привлекая внимание к своей особе. Он с гордостью показывал окоченевших пленников и собирал бесконечные благодарности за спасение четырех белых женщин, однако смерть рабыни Черного Котла умалчивалась при этом.Кастеру понадобилось немало времени, чтобы закончить повествование о своей славной победе, и только потом к Нэнси пригласили врачей. Но помощь пришла слишком поздно. Через два часа она умерла. Врачи подтвердили то, что Таня уже подозревала. Нападение, ужас, который она пережила, поспешная поездка, — все это вызвало преждевременные роды. Если бы дело ограничилось лишь одним, возможно, она бы выжила. Но было еще осложнение: се ребенок перевернулся, и матка не могла его вытолкнуть. Ребенок задохнулся, а у Нэнси открылось кровотечение. На самом пороге свободы она испекла кровью и умерла.Целую неделю они провели во временном военном лагере. Оставшихся трех белых женщин разместили в большой, удобной палатке, но даже особняк из сорока комнат показался бы тесным для того, чтобы в нем находились одновременно Таня и Сьюллен, Нападки Сьюллен были бесконечными. хотя Таня изо всех сил старалась не обращать на нее внимания. Наконец Таня временно закрыла ей рот, пригрозив, что зашьет ей губы, пока та будет спать. Невзирая на это, Мелисса умоляла Таню так и поступить.Генерал Кастер продолжал заниматься самовосхвалением. Он кичился победой, не забывая подчеркнуть свой собственный вклад в нее, и каждый раз это видела Таня. Она стала для него самым большим раздражителем. Как только он осмеливался заговорить о том, что вырвал четырех белых несчастных девушек из когтей тех дикарей, Таня проходила мимо. Как раз когда он начинал говорить о том, как девушки были благодарны за то, что их освободили от диких захватчиков, Таня тихо появлялась и одним долгим, убийственным взглядом развеивала все его утверждения и попытки предстать доблестным рыцарем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130